"Олег Блоцкий. Между Войной И Миром " - читать интересную книгу автора

наведением порядка ничего не получится: "Мягкий он".
В превыборном штабе Аслана Масхадова до сих пор не могут забыть, как в
ходе предвыборной борьбы и Яндарбиев, и Басаев допускали некорректные
высказывания в адрес их лидеров. А проще говоря - обливали грязью Масхадова.
Приверженность тому или иному своему избраннику здешние жители выражают
просто: прикрепляют их портреты к стеклам автомашин. Лидером в данном виде
агитации является, безусловно, Басаев. Далее - Дудаев, затем Масхадов. За
все время командировки ни разу не встретил на автотранспорте портрет
Яндарбиева. Зато изредка попадались автомобили, где Басаев и Масхадов
соседствовали.
Число вооруженных людей в Чечне по-прежнему велико. Закончив войну,
солдаты не торопятся расставаться с автоматами. Более того, юноши, чье
взросление пришлось на подготовку к войне и саму войну, сейчас даже не
представляют, чем они будут заниматься дальше. В республике тотальная
безработица, а те немногие, кто трудятся, зарплату привычно не получают.
Недавний боевик, молодой парень, внезапно разоткровенничался: "Поеду в
Россию. Стрелять умею. Проживу". Не исключено, что многие чеченцы, особенно
юные, подадутся на подобного рода "заработки" в крупные города, подпитав
собой тамошние чеченские криминальные группировки.
Нынешняя Чечня разделилась на два неравных лагеря. Больший считает, что
никаких пенсий, зарплат, а тем более компенсаций за разрушенные жилища и
предприятия республика не получит никогда. Сторонники этой позиции
указывают, что государство самим россиянам не платит долгие месяцы. Их
оппоненты робко верят, что какая-то справедливость все-таки будет
восстановлена.
В стане боевиков свои внутренние обиды и счеты. "Когда началась война,
я продал кое-что, купил автомат и пошел воевать. Теперь же, чтобы прожить и
прокормить семью, я был вынужден продать автомат. А другие за время войны
машины приобрели, дома построили или у завгаевцев, которые в Москву убежали,
поотбирали. Я же, как ничего не имел, так и не имею".
Другой фронтовик сетует, что их, простых работяг войны, сразу после
ухода федералов стали теснить "рекламные" боевики: "И откуда они только
повылазили, все в новенькой форме, с новеньким оружием? Я на войне ни одного
из них не видел".
Пройдя через шесть локальных войн, как на территории СНГ, так и вне ее,
с грустью лишний раз убеждаешься, что послевоенные законы становления
озлобившегося на всех и вся гражданского общества везде одинаковы и не
зависят ни от национальности, ни от вероисповедания, ни от географии.
Еще одна трещина пролегла между собственно чеченцами, жителями
республики, и их соплеменниками в крупных городах России, которые живут там
давно. Их чеченцы зовут "иномарочниками".
"Когда стало ясно, что будет война, все "иномарочники" убежали в
Россию, и не было их до последнего времени, - утверждал чеченец из Самашек.
- А теперь некоторые из них возвращаются, будто ничего не случилось".
Чеченка, которая устраивала в Москве митинги протеста против войны,
тоже не скрывала раздражения: "В столице тридцать тысяч диаспора наших.
Звонила многим ребятам. И хоть бы один пришел. А теперь они сюда едут.
Всякие программы политические предлагают. Где же они раньше были?"
Впрочем, об одном из наиболее известных всей России чеченцев - Руслане
Хасбулатове - во всех предвыборных штабах и в обществе говорят