"Валерий Большаков. Другие правила " - читать интересную книгу автора

малый. Лировидные украшали импал, а ориксы покачивали рогами-"шпагами".
Косматая гну, опустив к земле лошадиную морду и по-коровьи взбрыкивая
ногами, запылила в тень тамаринда, спугивая желто-черно-белую газель
Томпсона, по-простому - "томми".
На ветвях акаций, подле своих перевернутых гнезд, гомонили, качаясь
вниз головой, ткачики. Леопард-чюи искусно прятался в развилке раскидистой
сейбы, но его выдавал свесившийся хвост - он слегка подергивался, "кошке"
снилась "мышь".
За сухим руслом речки, изрытым "слоновьими колодцами", пылилось давно
не сеянное поле-шамба. Последние рядки подходили к боме, изгороди из
срубленных колючих кустов, обносящей по кругу Лоолмаласин - нищую деревушку,
убогую и вшивую, но с фаллическим силуэтом минарета над соломенными крышами.
- Выдвигаемся, - скомандовал Жилин. Крайний слон, обсыпавший себя
пылью, вдруг оставил это занятие и встопорщил уши, неуверенно поднимая
хобот - юркие киберразведчики, похожие на огромных богомолов, пугали серого
великана. Жилин отозвал скибров. Слон похлопал ушами, подумал и вернулся к
"банным процедурам".
- Строимся "клиньями"! - сказал Жилин. - "Вии" прикрывают тыл и фланги!
Шаг за шагом подкрадывались опера к деревушке, тошнотворно неопрятной,
смрадной, унылой, с тучей ревущих мух, подкрадывались не к базе, не к
лагерю - к загону, запакощенному, пыльному, заставленному круглыми хижинами,
обмазанными навозом пополам с глиной, нездоровому, угрожающему, душному и
чадному, полному одуревших тощих коров и злых людей, все никак не желавших
сложить оружие и упорно продолжавших вредить... и вести свою бессмысленную
войну... и убивать, убивать, убивать...
Главную улицу, пыльную и замусоренную, перегораживал полосатый бронеход
пурпуров, зализанный, со свернутым набок метателем. Из люка свешивался
усыпленный исполнитель в черном комбинезоне, перепачканном известкой. На
широкой гусенице почивал, пуская слюни, вершитель в белом, измаранный
копотью. Пахло гарью и раскаленным металлом.
- Нечетные секции чистят, - распорядился Жилин. - Четные патрулируют.
Бур, погрузчики где?
- Ща причапают!
- Давай быстро...
Все деревенские лежали в лежку - исполнители, вершители, босые масаи в
заношенных куртках из тетраткани, дородные негритянки, бритые наголо и с
уймищем бус на шеях. Стандартная блок-операция. Все было как в том месяце,
как в том году - десантные капсулы приземляются, охватывая зону ЧП плотным
кольцом блокады. Выскакивают бравые опера, рассыпаются по кривым, вонючим
закоулочкам, и уже слышны горячие выхлопы пистолетов-парализаторов, и бравые
киберпогрузчики хватают обездвиженных пурпуров и тащат их, словно черти,
влекущие во ад души грешные, и бравый капитан Жилин выходит на рыночную
площадь. Лощеный, подтянутый, высокий, широкоплечий и узкобедрый - краткими
отрывистыми фразами он отдает приказания... И совершенно по-дурацки,
сиволапо и срамно, попадает в засаду.
С минарета, с той площадки, откуда муэдзин скликает правоверных на
молитву, вдруг забил лазер-мегаваттник. Фиолетовый луч бил часто и
прицельно - старшего оперативника Ляхова он прожег насквозь, еще и полосатый
танк продырявил, насадив человека и машину на вертел сверхсолнечного огня.
Лопнула пробитая цистерна с протухшей водой и расплескалась ржавым кипятком.