"Эми Блум. Любовь - не пирог " - читать интересную книгу автора

семьи, я не готова была жить по правилам.
Мне страшно не хотелось обижать Джона, но я не могла выйти за него
замуж только из боязни его обидеть. Поэтому я сказала:
- Это не самое печальное, Джон. Я не могу стать твоей женой. Правда не
могу. Знаю, тяжело выслушивать это по телефону, но... - Я не знала, что
говорить дальше.
- Эллен, давай все обсудим, когда ты вернешься в Бостон. Тебе сейчас
тяжело, у тебя такое горе. И я подозреваю, что вы не вполне поладили с моей
матушкой. Но ты скоро вернешься, и мы все исправим.
- Я знаю, ты считаешь, что я передумала из-за маминой смерти. Так оно
и есть, но... не потому... Ты не поймешь. Джон, я не могу за тебя выйти. Я
не могу надеть платье твоей матери и не могу за тебя выйти. Прости.
Он долго молчал, а потом сказал:
- Эллен, это невозможно. Мы заказали приглашения!
Теперь я знала: я права. Скажи он: "Черт побери, я выезжаю, буду к
вечеру" или на худой конец: "Да о чем ты? Я все равно хочу на тебе
жениться", - я бы, может, и передумала. Но он сказал именно то, что сказал,
и я, тихонечко попрощавшись, повесила трубку.
Словно вторые похороны за день. Я сидела и ножом выкапывала из торта
маленькие высокие ломтики, а потом кончиком ножа заваливала их набок. Мама
наверняка послала бы меня прогуляться. Я начала убирать со стола, и тут
появились папа и господин Декуэрво. На вид слегка посвежевшие.
- Эл, как насчет стаканчика джина с ромом? - спросил папа.
- Если ты не против, - добавил господин Декуэрво.
- Не против. Я только что порвала с Джоном Уэскоттом.
- Да? - Не знаю, кто из них произнес это вежливое "да?".
- Я сказала, что мы, как мне кажется, не принесем друг другу счастья.
Именно это я и намеревалась сказать. Папа обнял меня.
- Родная, это нелегко, я знаю. Но ты все сделала правильно. - Потом
он повернулся к господину Декуэрво и добавил: - Лайла как в воду глядела.
Твоя мать была уверена, что ты не выйдешь замуж за этого типа.
- Дэнни, она почти всегда оказывалась права, - сказал господин
Декуэрво.
- Почти, - подчеркнул папа, и они засмеялись чему-то своему,
понятному только им двоим, и пожали друг другу руки, как старые боксеры.
Папа откинулся на спинку стула.
- Ладно, твоя очередь сдавать.
- Играем пенни - очко, - сказал господин Декуэрво.