"Петр Бобев. Белый лоцман" - читать интересную книгу автора

коралловым песком, и на белых, словно заснеженных, поручнях, с которых
свисали зеленые водоросли, похожие на бумажных змеев, и на высоких мачтах,
украшенных причудливыми коралловыми узорами - везде кипела жизнь - пышная,
всюду проникающая жизнь. Кораллы цвели тысячами нежных цветов, чашечки
которых колыхались так плавно, словно их касался легкий подводный ветерок.
Под ними, на них, по сторонам - повсюду в прелестнейшем беспорядке были
разбросаны роскошные анемоны, гвоздики, лилии - хищные цветы-животные, над
которыми распростерли свои длинные стебли водоросли, похожие на молодой
дубовый лес перед листопадом. Странные, невероятные джунгли! Под изящной
стеклянной губкой - настоящей хрустальной вазой - морской еж терпеливо грыз
лист водоросли. По каменным ветвям, густо покрытым живым мхом,
перекатывались, словно клубки змей, гибкие офиуры. Медленно ползли по дну
морские звезды - но куда? Да разве это имело значение? Ведь при их пяти
лучах любое направление означало - вперед. Толстые прыщеватые
огурцы-трепанги, величиной с дельфина, ритмически глотали белый песок.
Множество мидий открывало и закрывало свои перламутровые раковины.
Светились, словно зажженные факелы, разноцветные морские черви, высунувшие
головки из удлиненных известковых трубочек. Полчища кривых раков, маленьких
и больших, сновали взад и вперед на своих длинных изогнутых ножках. А
наверху, в кристально прозрачной воде, в этом дивном мире без теней, плавало
бесчисленное количество рыб различной величины, пестрых коралловых рыб,
которые порхали, словно бабочки, над каменными ветвями. Несколько зеленых
черепах, размахивая, как крыльями, своими широкими плавниками, с жадностью
пожирали водоросли.
Неожиданно в ущелье скользнула, почти неслышно ударяя кривым хвостом,
семиметровая акула. В ее холодном взгляде светилась лишь беспощадная,
ненасытная прожорливость. Рыбы-бабочки тут же попрятались в зарослях. Кривые
раки притаились в своих норках, угрожающе высунув наружу острые клешни.
Только рыбы-лоцманы, пестрые как зебры, спокойно плыли перед страшной
оскаленной мордой акулы, словно охотничьи собаки, да на брюхе ее висело,
прицепившись к нему теменем, несколько рыб-прилипал.
Из глубокой черной пещеры корабельного трюма выбрался большой, толстый
осьминог, перелез через поручни и стал спускаться к основанию рифа. А там в
это время одна двухметровая тридакна, раскрыв волнистые, поросшие кораллами
створки раковины, лениво купала в воде свое розовое тело. Множество пугливых
беспанцирных рачков осторожно выползали из раковины и тут же спешили
вернуться обратно. Увидев тридакну такой беззаботной, осьминог притаился,
словно подстерегающая добычу кошка. Прижался к скале, вытянул щупальца,
насторожился и вдруг, резко оттолкнувшись от скалы с помощью своего водяного
насоса, бросился в атаку. Но рачки успели вовремя заметить его и мгновенно
забрались в свое надежное убежище. Тридакна с треском, словно захлопнула
тяжелую дверь, сомкнула створки раковины. Обманутый осьминог забрался на
нее, обхватил своими щупальцами и попытался открыть. От ярости тело его
становилось то зеленым, то фиолетовым, в глазах сверкали алчные огоньки.
Промучившись так немало времени, разочарованный, и даже как бы пристыженный,
осьминог убрался восвояси. Не впервые пытался он открыть ее, но все
безуспешно. Стара была тридакна и не давалась ему, не напрасно прожила она
на свете уже более трехсот лет.
Внезапно сверху, с серебристого водяного потолка, откуда струилось на
дно сияние процеженных солнечных лучей, спустилась стайка кефалей, а вслед