"Глеб Бобров. Песчаный поход " - читать интересную книгу автора

великое значение не только в силу лично своих тщеславных соображений, был
еще один факт, о котором он знал и который при определенных обстоятельствах
мог косвенно задеть его карьеру. И весьма чувствительно... У воинской части
был свой "скелет в шкафу"...
При прошлом командире, в мае восемьдесят третьего, штаб армии блестяще
спланировал крупномасштабную полковую акцию в районе точки Бахарак. Несмотря
на то, что в километре от одноименного кишлака, в старой афганской крепости,
дислоцировался усиленный танковыми взводами и 120-ти мм минометной батареей
целый батальон, весь район полностью находился под контролем моджахедов,
впрочем, как и вся провинция в целом.
Рядом с Бахараком проходили караванные тропы, ну и самое главное - этот
район служил естественными воротами в территориальный аппендикс, носивший в
солдатском просторечье наименование "Карамуджен" и тянувшийся вдоль
советской границы до самой Индии и Китая.
Там якобы находились душманские базы, учебные лагеря, госпитали и даже
аэродромы. Еще в этой стране грез процветали сотни лазуритовых и золотых
приисков. Одним словом, духи в тех краях спали на мешках с золотом и
драгоценными камнями - эдакое маленькое Эльдорадо. Естественно, что никто
ничего наверняка не знал, так как по понятным причинам туда не ступала нога
советского солдата. Посему довольствовались подкрепленными для верности
ссылками на особистов и ХАДовцев быличками и легендам.
В штабе армии решили, что сил полутора батальонов вполне достаточно,
чтобы проверить правдивость этих историй, и поэтому отдали приказ о
проведении крупномасштабной акции. В Кабуле уже не первый год при одном
упоминании о Карамуджене толстые дяди обильно пускали слюни на увешанные
орденами мундиры.
Прибывшее по такому случаю начальство непосредственно руководило
проведением операции, правда, с безопасного расстояния - прямо из точки. Они
уже настояли на том, чтобы в боевом выходе участвовала вот уже два года
стоявшая "на приколе" и врытая по самые башни в капониры бронетехника
первого батальона. Переубедить их в нецелесообразности этого шага оказалось
невозможно: "Товарищи офицеры! Вы что? Условия - не оправдание! Техника
должна быть всегда на ходу!" Технику действительно наспех поставили "на
ход", но, не успев даже, как следует отойти от Бахарака, бронегруппа влезла
в искусную засаду, и за каких-то двадцать-тридцать минут десяток
полупрофессиональных снайперов выбил половину батальона. Насколько тяжким
было поражение, понесенное в этом бою, можно оценить хотя бы по тому, что
даже в официальных армейских кругах его называли не иначе, как "Бахаракская
бойня".
Вначале, при переправе через брод, перекрыв пути отхода шести машинам,
подорвалась одна из БМП. Пока ее пытались вытащить, с плато начался
беспроигрышный, как в тире, отстрел бойцов. С расстояния в сто-двести
метров, сверху-вниз духи неторопливо выбивали тех, кто хоть немного
высовывался из-за брони. Старая техника глохла, полвина орудий не работала,
из остальных вести прицельный огонь было практически невозможно. Кое-как при
отходе удалось взорвать одну из машин, еще две сумели поджечь, а четыре
оставшиеся так и бросили - с пушками, пулеметами и полными боекомплектами.
Неизвестно, чем бы окончился этот бесславный поход, если бы положение
батальона немного не поправил молодой сержантик. Ему, оставшемуся с первыми
машинами на противоположной стороне реки, каким-то чудом удалось проскочить