"Л.В.Бобров. По следам сенсаций " - читать интересную книгу автора

После захвата Египта арабами в VII веке начался грабеж древних
усыпальниц. Рассматривая набальзамированные трупы, завоеватели обратили
внимание на окаменевшее вещество, пропитавшее тела умерших и напоминавшее
асфальт. В нем узнали мумие, издревле известное как универсальное лекарство,
чудодейственный бальзам. Алчные осквернители гробниц немедленно принялись
соскабливать асфальт со знатных покойников и экспортировать его и другие
страны, продавая там по баснословно высокой цене под торговым названием
"мумия могильная". С тех самых пор в языках народов укоренилось слово
"мумия"- наименование бальзамированных человеческих останков, ведущее свой
род от аравийского и персидского названия асфальта.
Мумие - это органическая смесь нефтяного происхождения.
Это давно не секрет. Присутствие в ней минеральных компонентов - тоже
общеизвестный факт. Что же касается его неповторимых целебных свойств, они
присущи не одному мумие, а и некоторым иным битуминозным ископаемым,
например сибирскому "каменному маслу". Так не лучше ли, делал вывод
профессор Кострнн, не лучше ли вместо наивных сенсационных заявлений скромно
продолжать деловое, целенаправленное и всестороннее исследование мумие?
Резонный совет! Не стоит забывать проделанные ранее исследования, как
не стоит и слепо доверять старинным легендам. Но вот ведь что интересно:
ближайшим сородичем мумие является НРВ!
"Советская медицина подтвердила целебность нафталанской нефти, - пишет
профессор Кострин. - В нафталанской нефти содержится много смол. Они служат
хорошим лекарственным средством при язве желудка, при заболеваниях, печени,
эндокринных желез, нарушениях обмена веществ, при некоторых кожных болезнях.
В наши дни курорт Нафталан имеет мировую известность".
Следует добавить, что в нафталанской нефти больше нафтеновых кислот,
чем в любой другой. А НРВ - это раствор натриевых солей нафтеновых кислот. И
репутация целебного препарата осталась как за НРВ, так и за мумие.
Подмечая общность несхожего, различие однородного, развенчивая легенды
и отстаивая истину, химия императивно утверждает себя в науке о старости.
Все чаще и охотнее опускается геронтология с анатомических и психологических
пьедесталов на субклеточный и молекулярный уровень.
И пусть мумие не так уж уникально - чем больше подобных веществ
привлечет внимание гериатров, тем лучше. Пусть оно давным-давно известно -
разве все свои секреты выдало мумие, как, впрочем, и родственное ему НРВ?
Пусть, наконец, ни тому, ни другому пока не дано претендовать на звание
универсального средства, уникальной панацеи от всех недугов, тем более на
звание эликсира молодости. Так ли уж мало и без того заслуг у замечательных
препаратов? Излечивая от болезней, они уже сегодня гонят прочь старость и
смерть.
Геронтологи все больше склоняются к мысли, что старость обусловлена не
какой-то одной причиной, а целым комплексом биологических явлений. Но если и
вправду так, что чем смелее будут поиски гериатрии в области
фармацевтической химии с ее древними и новыми лекарствами, в области
биохимии и биофизики с их глубоким проникновением в интимнейшие
внутриклеточные механизмы, в области биокибернетики и математической
биологии с их строгими количественными критериями, тем скорее старческое
увядание организма перестанет приходить с фатальной неизбежностью, тем
дольше будут жить люди, не ведая, что такое телесная немощь, суррогаты
чувств, сумерки разума.