"Бодхи. Майя " - читать интересную книгу автора

ног... ты сможешь не кончить?
- ...
- Сможешь?
- Возможно...
- Не сможешь... представь себе - я зажимаю его своими ножками,
стискиваю, поддрачиваю, горячая волна накатывает изнутри, и ты не можешь
ничего с этим поделать, безвольно отдаешься наслаждению и кончаешь, я
чувствую как бесстыдно вздрагивает твой член каждый раз, когда очередная
струйка спермы вырывается из него... прямо на мои носочки... горячая...
- Подожди, стой... остановись... иначе я уже сейчас...
Бац!! Я с размаху ударила кулаком по столу. Дэни вздрогнул и чуть не
вскочил с места. Индусы-официанты вспорхнули как курицы где-то в глубине
кафе, но тут же затихли.
- Дэни, - я убрала ноги, наклонилась вперед и посмотрела ему прямо в
глаза эсесовским взглядом. - Давай закончим тот разговор на ручье о твоем
тибетском Ламе. Поставим точку, чтобы не оставлять в прошлом что-то
недосказанное. Я буду с тобой предельно пряма и откровенна, потому что ты
меня возбуждаешь, ты вызываешь симпатию, и не только эротическую, поэтому
давай начистоту. Взять да и перестать испытывать полностью негативные
эмоции... Этот совет мне кажется верхом абсурда - это все равно, что
посоветовать возлюбить всех людей, поэтому либо твой Лама обычное трепло,
которых я не переношу, либо ты что-то не так понял.
Похоже, буря в джинсах Дэни мгновенно утихла, он придвинул кресло к
столу, сжал руки в кулаки и положил их на стол.
Прошла минута молчания.
Вторая.
- Дэни?
- Хорошо, я дорасскажу тебе ту историю, и мы вместе подумаем, что это
все означает.
- А... не умею я вместе думать...
- Майя?
- Что? Что Майя? - Хотела сказать еще что-то, то ли грубость какую-то,
то ли просто заплакать отчего-то захотелось... на минуту все показалось
бессмысленным, убогим - сидят два идиота, рассказывают сказки, плачутся друг
другу, а жизнь проносится мимо, говори, не говори... - Ладно, Дэни, забудь
об этом... Так что там?
Дэни еще с минуту пристально смотрел на меня, смешно высунув кончик
языка. Всплыла картинка из яслей - карапуз сидит на горшке, и кончик языка
вот так же высунут... мне холодно, поздний вечер, кафельный пол, все
чужое... да, все чужое - это чувство я с гордостью пронесла через всю свою
жизнь - ощущение себя совершенно чужой в этой тусклой убогой тарелке.
- Когда я услышал от Лобсанга этот совет, я испытал и недоумение и
разочарование - примерно как и ты. Если бы мне это сказал кто-то за столиком
в кафе, я бы скорее всего поступил именно так, как ты там в горах - встал бы
и пошел домой. Но мне это говорил человек, само присутствие которого уже
красноречивее всяких слов. Мне, конечно же, не удастся словами передать ту
атмосферу, но этот человек... не знаю, как сказать - в его присутствии я
чувствовал что-то такое, что отзывалось во мне пронзительно, ярко, в
какой-то момент даже захотелось заплакать, прижавшись к нему, как дети
прижимаются к матери, и не от жалости к себе, а от глубинного восторга,