"Бодхи. Майя " - читать интересную книгу автора

Я подтянула ноги и начала обуваться.
- Да, конечно спросил. Он сказал - прежде всего надо прекратить
испытывать негативные эмоции.
- Ага, ну понятно...
Я затянула шнурки и встала, ноги слегка затекли.
- Пошли, Дэни, уже пора, я проголодалась и немного устала, а нам еще
полчаса скакать обратно до подъемника.
Обратно мы ехали молча, порой переходя на мелкую рысь, я в самом деле
устала, говорить ни о чем не хотелось. Словно вторя моему настроению, снова
наполз туман, клочьями повисая на приземистых деревьях, обдавая сыростью.
- Прощай, морда! - Я потрепала свою лошадь, отдавая поводья конюху. -
Больше мы с тобой не увидимся, наше совместное путешествие закончилось.
Глядя в ее большие глаза, я внезапно так остро ощутила боль
расставания, что захотелось расплакаться. Я никогда, никогда больше ее не
увижу, никогда... вечность разводит нас, и когда-нибудь она развеет и меня
саму... как это глупо - вдруг испытать боль расставания с какой-то
лошадью... да нет, не глупо, просто прорвалось что-то внутри и больше не
хочет зарастать.
До машины мы шли тоже в полном молчании. Шафи, увидев меня, повеселел
(соскучился, видать:), галантно распахнул дверь.
- Мэм.
- Спасибо, Шафи. Пока, Дэни, заглядывай в гости, если будет желание.
Можно прямо сегодня вечером, только попозже, мне хочется поужинать и
поваляться в кровати, может я даже немного посплю, а часиков в девять
приезжай к моему "отелю", посидим, поболтаем еще. Шафи, ведь если он возьмет
шикару, лодочник сможет по названию найти твой дом?
- Да, мэм, разумеется, это то же самое, что и в городе. Вот, на всякий
случай, - он протянул Дэни визитку.
- Я обязательно приеду сегодня. Если ты будешь спать, я могу тебя
разбудить?
- Да. Шафи, покажешь Дэни мою комнату.
Шафи, видимо, понял, что между нами зарождаются не только дружеские
отношения, и заговорщицки подмигнул.
- ОК, мэм, как скажете.

(8)

...Снег был сухим и жестким, жестокие ветры сделали его таким плотным,
что ставить ногу приходилось с усилием, чтобы зубья кошек хорошенько
зафиксировались. Клюв ледоруба со скрипом втыкался в него и с легкостью
выскальзывал. Западная вершина Эльбруса была похожа на дружелюбный
ослепительно белый холм на фоне ярко-синего неба. За нее зацепилось облако,
и эта идиллическая картинка означала, что там буйствует ураган. Казалось,
что вершина не так уж и далеко, - на тот момент нас отделяло от нее полтора
километра непрерывного преодоления себя, головной боли, пробирающей насквозь
усталости, бессонницы, горького воздуха и великолепия безжалостных гор.
Вокруг была ослепительная серость тумана. Шел снег, но холодно
по-прежнему не было. Был день, но идти вперед уже не представлялось
возможным и делать было абсолютно нечего - совершив акклиматизационный выход
вверх с рюкзаками, мы спустились на 200 метров вниз и поставили палатку. (С