"Бодхи. Майя 2: Происхождение видов" - читать интересную книгу автора

но потом я понял - чем вежливее человек, тем сильнее его недовольство, если
кто-то пренебрегает вежливостью. Чем вежливее, тем неискреннее - тоже
правило без исключений. С такими людьми неинтересно, атмосфера натянутая,
ведутся куцые разговоры, и часто лишь затем, чтобы вытеснить тот факт, что
говорить не о чем. Подруга с женой приглушенными голосами говорят о
ребенке - как пеленать, как...
- Пеленать? Это что?
- Ребенка туго заматывают в простыню, ее называют "пеленка", туда
заправляют руки, чтобы он не махал ими...
- ?? Чтобы он не махал ими? Как это? Кому это надо? - изумлению Рианы,
казалось, не было границ. - Нет, я правда не понимаю...
- Так делают. И всё тут! - В голосе Майка явно проявилось раздражение,
и у Торы от удивления отвисла челюсть. Арчи вовремя перехватила ее готовое
выплеснуться изумление, притянула ее голову к себе и прошептала: "мы,
конечно, очищаем по возможности от негативного мусора захваченные
воспоминания, но если ты хочешь совершенно точно все вспомнить, то
целесообразно не перемешивать пакет восприятий и взять его таким, какой он
есть. Естественно, в этом есть риск и порой ты получаешь по ушам доброй
порцией негативных эмоций - тут каждый решает сам - на что он готов ради
чистоты эксперимента. Майк, похоже, очень хочет быть точным в этом
воспоминании. Отравится, конечно. Ничего страшного, часик усиленной
эмоциональной полировки и все будет ОК".
- У меня часто возникало желание экспериментировать, - продолжал
Майк, - но жена, которая всегда была мягкой и уступчивой, в таких ситуациях
превращалась в мегеру, в железобетонную стену, и попытки продавить ее
натыкались на быстро нарастающую агрессию. Пока человека не трогают, пока не
задевают его жестких концепций, он может содействовать в некоторых
экспериментах, или как минимум не слишком активно препятствовать им, считать
себя новатором и достаточно гибким человеком. Но стоит задеть его любимую
мозоль, зацепить жестко укоренившиеся концепции, и тогда перед тобой уже
нечто совершенно иное - сумасшедший с пеной у рта, тиран, изо всех сил
пытающийся подавить, вытравить любое инакомыслие. Ее аргумент всегда был
один и тот же - "нет, давай мы об этом потом подумаем как-нибудь, обсудим,
нельзя же вот так сразу, а пока сделаем так, как положено". Излишне
говорить, что никакого "потом" никогда не было. Детей пеленают. При этом
говорят "чтобы он не травмировал себя", "чтобы лучше спал". Мне всегда
казалось, что ребенок испытывает ужас от того, что схвачен в железные тиски,
что в нем происходит какая-то внутренняя борьба, он начинает кричать,
пытается вырваться, а его лишь еще туже пеленают. Помогая жене, я часто
зверел, когда наш ребенок умудрялся во время пеленания вытаскивать руки,
болтал изо всех сил ногами, пеленка запутывалась, и я с остервенением
запихивал его руки и пеленал так, чтобы он и пошевелиться не мог. Потом мне
становилось стыдно, но жена была довольна - ребеночек хорошо связан,
значит - все хорошо. Когда я говорил, что сомневаюсь в том, что ему хорошо,
она лишь отмахивалась - так надо, так делала ее мама, так делают все мамы
испокон веков, о чем тут говорить? С какого-то момента наш сын сдался - он
перестал бороться и покорно давал себя пеленать. Не знаю - было ли то
самовнушение или нет, но мне отчетливо показалось, что в его глазах немного
потух какой-то огонек, словно что-то в нем необратимо сломалось. А мне стало
спокойнее. Теперь с ребенком было меньше возни - запеленал, бросил его как