"Николай Богданов. О смелых и умелых (рассказы военного корреспондента) (про войну)" - читать интересную книгу автора

Солдаты умирают в бою, дорого отдав свою жизнь, а мальчиков
Ленинграда выкашивает голод, как траву... И, хотя хлебный паек они
получают наравне с солдатами, им трудней. Беда в том, что организмы
детей растут. И от нехватки пищи начинают пожирать сами себя. Вначале
жировые запасы, затем клетки тела. Мускулы слабеют, мясо начинает
отставать от костей. Наступает сонливость, неподвижность и вечный сон...
Алеше нельзя умирать. Он должен бороться со смертью, как боец с
врагом! И победить, чтобы потом встать в строй. Если не будут выживать и
подрастать мальчики, кто потом станет на смену погибшим бойцам?
Прежде всего надо пересилить скованность, безразличие, усталость и
двинуть хотя бы рукой. Если горнист может поднять горн к губам - значит,
и я могу двинуть рукой.
Алеша заставил себя пошевелиться, подняться, подтянуться и нащупать
галстук. Теперь он не снимал его даже ночью. Не только потому, что
трудно было развязывать затянувшийся узел. Зачем? Давно все спали не
раздеваясь. Он решил не снимать потому, что опасался: а вдруг, если он
умрет, мама забудет повязать и его похоронят без красного галстука. А
главное - с частицей красного знамени на груди ему как-то надежней
чувствовать себя бойцом.
Он прислушивается, не гудят ли самолеты. Нет, наверно, опять морозный
туман. Это хорошо, в туман фашисты не летают. Не станет надрывать душу
сирена воздушной тревоги. За себя он не боялся, боязно было за людей,
которым ничем не мог помочь. Ни поддержать старых на узкой лестнице, ни
помочь малышам.
Сам лежал обессиленный, как боец, раненный на ничьей земле. Ни тебе
фашистов, ни наших. Лежишь один и подняться не можешь.
Но ведь подняться надо! Мама говорила, главное - движение,
обязательно движение. Немного, чтобы не растрачивать напрасно сил, но
двигаться надо.
И прежде всего умыться. Уходя, она всегда оставляет рядом миску с
водой, губку и полотенце. Проведешь мокрой губкой по лицу, и оно
становится легче, потому что с него смывается известковая пыль,
налетевшая от разрывов бомб и снарядов. И копоть от коптилки и от
железной печки. Ее поставил Антон Петрович, их сосед по квартире, в
комнату которого они перебрались из своей, потому что в ней воздушной
волной высадило рамы.
Да, неумытое лицо гораздо тяжелее. Оно больше давит на подушку, не
дает поднять головы. Алеша с напряжением всех сил достает все-таки губку
и снимает с лица тяжесть пыли и копоти.
Глаза открылись! Ого, уже веселей.
Теперь надо встать, чтобы поесть. Мама говорит: есть лежа - последнее
дело. Надо обязательно сидя за столом. И чтобы стол был накрыт: тарелки,
ложки, вилки, все, как полагается. Чтобы фашисты не чванились, будто они
загнали нас в пещерный век, заставили потерять человеческий облик. Нет,
мы и обедаем по-людски!
Правда, совсем недавно пришлось ему есть не по-людски. Но это был
особый случай, когда он уже не поднимался, а мама все-таки подняла его!
Алеша очень отощал. В те дни даже по рабочим и детским карточкам
ничего не давали. Но женщин, работающих в оборонном цехе, там, где
снаряжают противотанковые мины и гранаты, на счастье, кормили не супом и