"Николай Богданов. О смелых и умелых (рассказы военного корреспондента) (про войну)" - читать интересную книгу автора

Все хохочут, а Плотник с невозмутимым видом снова дает разглядывать
картинку на одной из крышек.
Искусный гравер изобразил на ней самолет в небе с Вороной на хвосте и
сценку между Вороной и летчиком на земле.
- Кто же подарил эти часы?
Плотник таинственно опускал глаза.
- Командир отряда?
- Нет, товарищи, забирайте выше.
- Командующий воздушными силами?
Плотник качал головой.
- Может, ты сам себе их подарил да разрисовал? - шутили дешифровщики,
люди скептические.
- Ворошилов! Ворошилов! - с восторгом догадывались лаборантки. И не
верили, принимая за очередную шутку.
Отношение женского состава фотолаборатории к экипажу Плотника раз и
навсегда установилось шутливое.
Ни самого веселого лейтенанта, ни его штурмана Сапожникова, забавного
толстячка, ни стрелка-радиста, вихрастого сержанта, под фамилией Швец, -
никто не принимал всерьез, как настоящих вояк. Это ведь не истребители,
которые рискуют жизнью, сбивая самолет за самолетом, а воздушные
фотографы. Нащелкают кучу снимков с высоты пяти тысяч метров и как
завалят фотолабораторию, так и возись весь день, а чаще - всю ночь.
Проявляй, расшифровывай, и все срочно, срочно.
Но девушки все прощали докучливым поставщикам больших рулонов
необработанной пленки за их веселый нрав.
Плотник великолепно играл на баяне, Швец неподражаемо плясал и был
неутомим в танцах, а Сапожников... О, Сапожников писал стихи. Кроме
того, на всех вечерах самодеятельности они неизменно выступали как трио
юмористов.
Номер назывался: "За совмещение специальностей и полную
взаимозаменяемость в полете".
Друзья понимали друг друга с полуслова и даже без слов, по взгляду,
по жесту, по кивку головы.
Познакомились три друга еще до войны.
Как-то раз, зайдя в полковую пошивочную, лейтенант Плотник заметил
портновского подмастерья, сидящего на подоконнике. В руках у него была
недошитая гимнастерка. Портной наблюдал, как виражили, пикировали и
штопорили серебристые птицы. Он ничего не замечал в мастерской, отдав
все внимание небу. Когда какой-нибудь самолет давал свечу, забираясь в
небесные выси, портной склонял голову набок, по-птичьи, и застывал,
приоткрыв рот.
- Что, в небо хочется? - спросил Плотник.
Портной вздрогнул и опустил глаза, словно пойманный на чем-то
запретном.
- Да, скучная профессия - шить, то же, что быть парикмахером: ты
людей бреешь - они обрастают, ты их бреешь - они снова обрастают.
Портной улыбнулся, затем вздохнул:
- Вот так и жизнь может пройти без особого результата, у меня ведь и
фамилия-то Швец!
Плотнику стало жалко парня.