"Николай Богданов. О смелых и умелых (рассказы военного корреспондента) (про войну)" - читать интересную книгу автора

На карте этот клин выглядел лапой гигантского зверя, занесенной над
Москвой с севера.
_ Вот бы эту лапу отсечь! - мечтали летчики, поглядывая на карту.
И, когда по ночам мимо аэродрома по обледеневшим дорогам звенели
танки, сердца бились надеждой:
- Может быть, это и готовится? И мы примем участие в контрударе?
А пока что полк нес будничную вахту. Больших боев не было. Все
притихло, словно перед грозой. Молодежь училась. Шутов, как комсорг,
выбросил лозунг: "Ни одного комсомольца без сбитого вражеского самолета
на личном счету".
Удивительный человек был этот Алексей Шутов, сын ткача из города Шуи.
Ему было совершенно чуждо честолюбие. По-комсомольски он любил свой
боевой коллектив и жил успехами эскадрильи. Он называл своих летчиков
"мои ребятки". И стремился каждого из них поднять до уровня передовых.
В паре с Шутовым и пришлось Тимуру впервые попробовать свои силы в
воздушном бою.
Они вылетели в свободный полет, вдоль линии фронта. Стоял ясный
зимний денек. По небу бежали редкие облака. Над позициями нашей пехоты
вился немецкий корректировщик "хейнкель", прозванный солдатами
"костылем". Самый ненавистный пехотинцам самолет-соглядатай. Кружится,
кружится. Заметит людей у походной кухни - вызовет огонь минометов.
Разглядит обоз, колонну на марше, скопление машин в тылу - сообщит своей
артиллерии...
Вот на этого "костыля" и нацелил Шутов Тимура.
Фрунзе ринулся в атаку со всем пылом новичка. Конечно, ему хотелось
бы сбить истребитель или по крайней мере бомбардировщик, а тут
подвернулся всего-навсего тихоходный "хейнкель".
Нелепый, с длинными болтающимися шасси, с большой стеклянной кабиной
наблюдателя, этот самолет был для летчиков самой противной мишенью.
Тимур с первого захода промазал. "Хейнкель" увернулся и, спасаясь от
истребителя, стал выделывать такие выкрутасы, что смотревшие снизу
пехотинцы от души хохотали.
А Тимуру было не до смеха. Только он нацелится ударить по мотору и
перейдет в пике, как "хейнкель" перед самым его носом сделает "мертвую
петлю" и летит вверх колесами, подставляя бронированное брюхо с пушкой,
торчащей, как осиное жало. Фрунзе захочет ударить сверху по стеклянному
фонарю, а неуклюжий "костыль" сделает "бочку", и проскочивший мимо
советский летчик получает вдогонку очередь из турельного пулемета.
При одном вираже "хейнкеля" Тимур едва не погиб, напоровшись на
выстрелы скорострельной малокалиберной пушчонки. Он сшиб немца с шестой
или седьмой атаки, считая это позором для себя, и возвращался на
аэродром, весьма сконфуженный своей первой победой.
Пока Тимур отчаянно атаковал "хейнкеля", Шутов упорно дрался с двумя
"мессершмиттами", прикрывавшими корректировщика.
Он много раз рисковал головой, но не выпустил врагов до тех пор, пока
"хейнкель", подбитый Тимуром, не рухнул вниз и "мессеры", израсходовав
бензин и патроны, улетели восвояси.
Шутов мгновенно очутился рядом с Тимуром, одобрительно показал
большой палец и повел его на аэродром кратчайшим путем, чтобы хватило
горючего.