"Николай Богданов. О смелых и умелых (рассказы военного корреспондента) (про войну)" - читать интересную книгу автора

И попало же Николенко во время разбора боевого вылета вечером того же
дня! Критиковали его жестоко, хотя и заочно...
А наутро его ведомого, молодого летчика Иванова, выбросившегося с
парашютом, опаленного, поцарапанного, вывезли из тыла партизаны. И
сообщили, что второй летчик сгорел вместе с самолетом.
Сняли шлемы летчики, обнажили головы.
- Сообщить родителям Николенко, что сын их погиб смертью
героя... - приказал командир. И добавил: - Тяжко будет отцу с матерью,
а ведь сами виноваты: смелым воспитали его, да только недружным.
Война продолжалась. Много было еще горячих схваток, тяжелых утрат и
славных подвигов. А командир никак не мог забыть, что случилось с
Николенко. Принимая в полк молодых орлят, полковник всегда рассказывал
эту поучительную историю. И темнел лицом. И некоторое время был сердит и
неразговорчив. Так сильно разбаливалась в его командирском сердце рана,
которую нанес ему молодой летчик своей бессмысленной гибелью.


ПОБЕДНЫЙ БОЙ ТИМУРА ФРУНЗЕ
Когда в полк вместе с новым пополнением прибыл лейтенант Фрунзе,
комиссар, представляя его командиру полка, многозначительно произнес:
- Тимур Михайлович - сын Фрунзе!
Подполковник крепко пожал лейтенанту руку.
Тимур быстро взглянул в темное рябоватое лицо. Подполковник Московец
- старый истребитель - по виду годился ему в отцы, был медлителен,
покладист.
- Я хочу стать настоящим истребителем, - поторопился предупредить
Тимур.
- Ну что ж, - сказал Московец. - Поможем вам не уронить честь отца.
Старый летчик внимательно посмотрел на Фрунзе. Открытый взгляд ясных
серых глаз, строгие черты лица, золотоволосая, крепко посаженная голова.
"Орлик, настоящий орлик", - подумалось ему, и на душе стало хорошо
при мысли, что его полку выпала честь принять в свои ряды сына
прославленного полководца. Подполковник любил молодежь, и ведомым, от
которого зависела его жизнь в бою, летал у него самый юный летчик полка
- комсомолец Усенко.
Московец был человек по-своему замечательный. Сибиряк, пришедший в
авиацию из тайги уже не мальчиком, он казался староватым для
истребителя. Но, обладая громадной силой, Пимен Корнеевич, излетав
два-три истребительных века, отлично выдерживал все перегрузки при
крутых виражах и выводах из пике скоростных машин.
Восемь сбитых вражеских самолетов подкрепляли его командирскую
репутацию. Высокий рост, широкие плечи и загорелое лицо невольно внушали
уважение. Прибавьте к этому спокойные проницательные глаза - и портрет
его будет закончен. Пимен Корнеевич отличался таежной скупостью на слова
и на патроны. Стрелял только наверняка, а говорил предельно коротко и
четко.
Даже при объяснении боевых заданий он был немногословен, хотя умел с
полной ясностью показать каждому летчику его место и роль в предстоящей
операции. Для наглядности возьмет прутик, нарисует на снегу строй,
порядок, направление и скажет: