"Николай Владимирович Богданов. Когда я был вожатым (Пионерские повести) " - читать интересную книгу автора

КАК РАЯ ТОНУЛА


Все понемногу наладилось. Я лежал на прибрежной траве, отдыхая от всех
тревог и сует, и, наблюдая, любовался купающейся детворой. Резвились в
теплой воде Москвы-реки все вместе - мальчишки и девчата. Резвые голыши,
одинаковые. Разве мальчишки немного покоренастей, пошире в плечах. Девочки
были в том возрасте, когда они еще плоски, худы и тонки, как плотвички. В
воде они всегда напоминали мне этих резвых, костлявых рыбешек, и я с
удовольствием любовался их быстрыми движениями среди радуг, поднятых
брызгами. Не нравилась мне только Рая-толстая. Все девочки были только в
трусах, она же - в черного купальном костюме. И когда он блестел,
намокнув, казалось, что Рая вся состоит из мячиков разной величины.
Не нравились мне и ее глаза, похожие на две спелые сливы. Глядят без
всякого выражения. Никогда не поймешь, о чем она думает, что видит, ничего
в них не отражается.
Я досадовал на ее родителей, что ее так раскормили.
Бегать ей трудно, спать жарко, купаться неудобно, играть
обременительно, прыгать тяжело. Раечку я не любил за скрытность, но жалел.
Она же не виновата, не сама выбирала себе родителей.
Конечно, нужно было взять ее в лагерь не только для коллективного
воспитания - пусть хоть немного стрясет лишний жир, это же несчастье.
И я стал думать о том, что вообще все ребята не виноваты в том, у кого
какие родители, и что нам надо брать в пионеры не только детей рабочих и
служащих, а всех, какие только захотят быть с нами, чтобы перевоспитались,
независимо от того, нравятся они нам или не нравятся. Не так, как
Вольнова: выбрала лишь тех, кто ей по вкусу, одних детей коммунистов, как
изюм из булки... Нет, это неправильный путь.
Отчаянный крик с реки прервал мои рассуждения:
- Тонет! Тонет! Утонула Рая!
Когда я очутился на месте происшествия, все девочки были на берегу и,
плача и причитая, показывали пальцами на какое-то место в реке.
Вода была спокойна, и никого не было видно.
Я хотел нырнуть прямо с берега вниз головой, и хорошо, что вовремя
удержался. Глубина была не больше метра, внизу под зеленоватыми струями
просвечивал плотный песок. Сломал бы я себе шею. Приглядевшись, я увидел,
словно в сказке о мертвой царевне, лежащей в хрустальном гробу, утонувшую
Раю. Она лежала на песчаном дне, закрыв глаза и раскинув руки, и над ней
бежала прозрачная, зеленоватая вода. Это было страшно.
Не понимая, как можно утонуть на мелком месте, я какую-то секунду
постоял в нерешительности, но, сообразив, что с глупыми городскими детьми
всякое может случиться, скатился с обрыва и в один миг поднял утопленницу
со дна.
Бросившиеся за мной ребята помогли втащить ее тяжелое тело на берег.
Здесь я вспомнил, как на курсах вожатых нас учили делать искусственное
дыхание, и принялся за первую практику.
Закидывал ее круглые руки за голову, сгибал в локтях, надавливал на
живот, вызывая подъем и опускание грудной клетки. Была надежда, что не все
потеряно.