"Николай Владимирович Богданов. Когда я был вожатым (Пионерские повести) " - читать интересную книгу авторашляпе.
- Игорек! Игоречек! Булька моя! - кричала она, заглушая тревожный звон запоздавшего сигнала с "орлиного гнезда". И металась по лагерю, нагруженная кульками, свертками, кулечками. - Где ты, детка моя? Скорей! Вот вкусненькое, вкусненькое! За ней бегали наши дежурные, которые должны были встречать родителей перед аркой и отбирать все подаркисласти в общий котел. Но Игорькова мамаша так быстро пронеслась мимо большущей круглой корзины, представляющей общий котел, что заградительный отряд не успел и рта разинуть. Теперь несколько пионеров и пионерок бегали за ней следом, как растерявшиеся цыплята за квохчущей наседкой. - Крошка моя! Птнчха моя! - неслись ее призывы, унизительные для каждого уважающего себя мальчишки. Но Игорек не отзывался и не появлялся. И не мог появиться: застигнутые врасплох, мы затащили его в показательный шалаш и обрабатывали его физиономию, как в каком-нибудь косметическом кабинете. Все его синяки, шишки и царапины, полученные в схватке с Васькой, спустя день раздулись, почернели, загноились. Синяк под глазом стал буро-фиолетовым. Глаз весь заплыл. Ни зубной порошок, ни мука не могли заменить пудры. Ничего путного не получалось. Оставалась надежда на придуманный нами тактический ход... Я вышел навстречу мамаше Игоря и, стараясь не теряться перед крупной женщиной, обладающей громким голосом, заявил, что ее сын Игорь сейчас во время нашего парада, на котором пионеры будут его чествовать. Если он покажется раньше и будет разгуливать, как все обыкновенные мальчики, это сорвет нам всю торжественность. Ведь он совершил подвиг и должен появиться под звуки горнов, как герой. - Да, мой Игорь необыкновенный мальчик, - согласилась насторожившаяся женщина, - но какой это он совершил подвиг? - Видите ли, я не могу раньше времени разглашать... Мы решили приготовить вам сюрприз... Вы подождите немножко. Вот как только соберутся все родители, так откроется парад. - И я проводил мамашу к шалашу, где стояла Игорева койка. - Да жив ли мой мальчик? - спросила вдруг мамаша. Она бросила на меня такой взгляд, что я поспешил ретироваться со словами: - Жив-здоров... Вырос, прибавил в весе... Хотя и скучает о вас. - Ну-ыу... - Мамаша со вздохом опустилась на койку, окружив себя узелками, кульками, свертками. Ее бурное вторжение внесло расстройство в наши планы. Мы не смогли встретить остальных родителей так торжественно, как хотели. А главное - общий котел остался пустым. Чувствуя, что долго испытывать терпение встревоженной матери невозможно, я ускорил начало парада. Родителей мы усадили в тени деревьев, на подстилке из сухих листьев. Горнист вышел на линейку и под мачтой с развевающимся флагом протрубил сбор. Со всех сторон, словно из-под земли, явились наши пионеры, и три звена встали на своих местах. Дежурный отрапортовал о событиях дня. Затем с рапортом-отчетом перед родителями |
|
|