"Николай Владимирович Богданов. Когда я был вожатым (Пионерские повести) " - читать интересную книгу автораНесколько коров вместе с молодняком. Стадо принадлежало огороднику
Зеленину, местному кулаку. Пас Васька с рассвета до заката. В полдень бабы, приходящие доить коров, приносили ему скудный завтрак. Был он тощ, нескладно длинен, с унылым вытянутым лицом. Один его вид сразу вызывал жалость. Однако были у Васьки и другие качества, которые приковали сердца ребят: он удивительно громко умел щелкать кнутом. Этот длинный кнут, толстый вначале и утончающийся к концу, слушался только своего хозяина: покорно свивался у его ног колечком, вдруг, по мановению его руки, развивался и, как выстрел, щелкал перед носом сунувшейся в огород коровы, возвращая ее в стадо. А в руках наших ребят вел себя словно какое-то коварное, злобное существо: то обвивался змеей вокруг туловища, то больно хлопал по ушам. И уж никак не хотел щелкать. Умелое владение пастушеским кнутом придавало Ваське в глазах ребят какое-то особое, ни с чем не сравнимое преимущество и позволяло поглядывать ему - деревенскому - на городских свысока. Ребята начали разговаривать с ним как-то заискивающе и чересчур многословно, а он с ними не разговаривал - только изрекал. И его дикие деревенские глупости звучали как непререкаемые истины. Выяснив, что он круглый сирота, что кулак его нещадно эксплуатирует, что он неграмотный, суеверный и не разбирается в политике, пионеры загорелись желанием сделать его сознательным. Особенно поразило ребят, что этот батрачонок любит своего эксплуататора-кулака. - А как же, чего мне власть, какая от нее сласть! А он меня кормит. - Так ведь ты на него работаешь! - А чего же не работать, я здоровый. - Он тебе не дает учиться. - А мне и не хотца. - Он тебе и денег за труд не платит. - А мне они зачем? От них одно баловство. - Так он же тебя бьет! - Значит, надыть. Меня и мамка била. Вот поди-ка поговори с ним! Ребята дрожали от негодования, встретив такого несознательного батрака. Много душевных сил потратили на его перевоспитание, и все напрасно. Не помогли никакие подходы. Решили показать ему Москву, свозить в театр в воскресенье. - Вася, ты в театре никогда не бывал? Поедем с нами. - Чего я там не видал, я лучше в церкву пойду. - Ну, театр же лучше, там настоящие артисты. - Я их не знаю... Мне в церкви веселей: там девки, парни в хору поют - все знакомые. На все у него был свой ответ. Свое твердое убеждение. И, сколько его ребята ни прикармливали, ни приваживали, волчонком смотрел. По-видимому, кулацкое влияние на него было сильней нашего. Ему очень нравилось дразнить нас. Угостят его ребята конфеткой или печеньем - примет с удовольствием. А когда съест, сядет на крутом обрыве |
|
|