"Николай Владимирович Богданов. Пропавший лагерь (Пионерские повести) " - читать интересную книгу автора - А ведро! Ведро-то? Вон он, Еграша. А ну, Еграша, скажи!
Все повернулись к Еграше, который позади всех тащил громоздкий предмет с извивающимися трубками, похожий на спрута. - Мил человек, - закричал Еграша, подымая над головой свою ношу, - не надо мне ведра эмалированного, почини мне вот этот аппарат! При этих словах вышла из оцепенения бабка Ненила: - Ах, гром тебя расшиби, окаянный! Вот ты где вынырнул. Самогонный аппарат со дна пруда достал, раздери тебя водяные! Я его, проклятущего, со всеми концами в воду, а он из воды! Вот я тебя, змея окаянного! И старуха с поднятым вальком бросилась на своего "андела ненаглядного", превратившегося в "змея окаянного". - Бабушка, тише! - в ужасе закричала Сима. - Он же ушибленный. Старушки перехватили Ненилу, но удар ее валька все же пришелся по трубкам самогонного аппарата... Нескоро Калинычу при помощи наиболее сознательных мужиков удалось прекратить эту ужасную суматоху. Пообещав чинить и паять предметы домашнего обихода беднейшим жителям села, Калиныч утихомирил деревенский люд. Нечаянные гости удалились, побросав негодные железки тут же у палаток. Только дед Еграша долго не отходил от пионерского лагеря. Он все присматривался, ждал, когда Калиныч останется один. - Милый человек, - поймав его за рукав, зашептал дед, - по-дурному это я с таким делом при всем народе. Почини ты мне этот аппарат в тайности. Да я тебе за него овечку отдам. Ярку первый сорт. А хорошо сделаешь - на всю окрестность расхвалю. - А что, много у вас владельцев самогонных аппаратов? - спросил Иван Кузьмич деловито. - Ужасть сколько, и у всех нужда в починке, ты только согласись. Этих вот аппаратов тебе притащат - гору. Только скажи куда, в какое тайное место. И знаете, что ответил Калиныч дотошному старику? Он сказал потихоньку: - Хорошо, об этом надо подумать. Все это слышал Рубинчик, сидевший на березе. "Неужели наш Калиныч в сторону самогонщиков качнется?" - подумал он, курчавые волосы его зашевелились от ужаса (а может быть, от набежавшего ветерка). В этот день случилось еще одно маленькое происшествие. Вдруг послышалось щелканье кнутов, резкие крики, и на опушку выехали большие цыганские фургоны. Увидев лагерь, возницы остановились, и один цыган, черный, с седыми кудрями, подошел и хмуро спросил: - Чей табор наше место занял? - Это не табор, а пионерлагерь! - ответили ему. Разглядев красные галстуки пионеров, он сплюнул, растер плевок рваным сапогом, из которого торчали черныепальцы, и, ничего больше не сказав, подал фургонам знак - поворачивать. Но уехали цыгане недалеко. Остановились на берегу Оки, ближе к Выселкам. Там нашлась и для них полянка, немного поменьше. |
|
|