"Николай Владимирович Богданов. Вечера на укомовских столах (Комсомольские рассказы) " - читать интересную книгу автора

- Главное, лампочек там этих постарайтесь достать, которые без
керосина светят, - наказывает какой-то старик, черный лицом от железной
пыли-копоти. - На пароходах такие видал. Вот бы нам в дома!
- Ишь чего захотел, жукарь!
- Ему подай, чтобы старуха и варежки вязала при электричестве, вот
буржуй!
- Нет, братцы, оно не для шуток, а для большого дела пойдет Станки
крутить - вот!
- Ну ладно, ладно, пущай динамо везут, тогда на месте разберемся.
В конце концов решают: выдать делегатам на двоих по тулупу, а также
сковородок, вьюшек, подков, гвоздей и прочих скобяных изделий для промена
на харчи.
Наутро собрали обоз. В розвальнях новые кошевки. Свежее сено накрыто
овчинными одеялами.
Ничего еремшинцы для своей молодежи не пожалели. Снарядили ребят под
лозунгом "Знай наших". На всех новые рубашки, валяные сапоги с узорами,
шапки заячьи, рукавицы овчинные. Ребята мордастые, коренной еремшинский
пролетариат. И вдруг видим, один интеллигент ковыляет, в пальтишке и даже
в очках. Что за птица? А это, оказывается, сын доктора. Как быть? Испортит
все дело! Оказывается, он с детства с рабочими ребятами играл и по дружбе
они его в свой союз молодежи приняли. Правда, с годичным кандидатским
стажем. И все потому, что отец его, эксплуататор наемного труда, держит в
своих когтях трудящуюся девушку как домработницу.
- Очень нужный нам парень, грамотный, все резолюции наизусть пишет!
На съезде пригодится, - говорят делегаты.
- Ладно, с совещательным пройдет, сажай его, чтоб не замерз, где
потесней компания, - командует Сережка.
А вслед за интеллигентом еще одно чудо: громоздится на сани с
променным скобяным товаром, предназначенным нам на харчи, старик в
длиннополой шубе, в бобровой шапке, как у боярина. Кто таков, зачем? А это
главный казначей артели Савва Исаич. Доверенное лицо.
На каждую подводу в кучера снаряжен бородач с обрезом.
На весь обоз две гармонии. Под каждой дугой колокольчик. На хомутах
бубенчики. На сбруе глухари. В хвостах и гривах ленты. А над дугами -
кумачовые флажки.
Вот так красная молодежь на свой первый съезд ехала.
Летим, гремим, звеним; на морозце и полозья саней, как скрипки, поют.
И чем дальше, тем больше людей набирается, катимся, народом обрастая,
как снежный ком с великой горы.
Правда, не без шуток.
В одном селе наш обоз за свадебный поезд приняли. Шустрый дьячок
церковные двери открыл да так на паперти с разинутым ртом и остался. В
другом - сочли за гулливую банду. Околицу на запор, заслонили стогом сена
и поверх дуг - залп из ружей.
- А ну, не замай, держи около!
Хорошо, время было дневное - объяснились:
- Мы красная молодежь! На съезд едем!
При огнях подкатили к большому селу - первому ночлегу. Здесь
неожиданно проявил себя Савва Исаич.
В одном из больших домов шел не то митинг, не то собрание. Тогда ведь