"Андрей Богданов. Тайны Московской Патриархии (Исторические расследования) " - читать интересную книгу автора

Как повествует сказание, патриарх Иоаким придерживался точно такой же
позиции - в Москве "пригоже" быть патриарху, однако столь великого дела
невозможно совершить без совещания с другими вселенскими патриархами и
властями Восточной церкви. Гость обещал, что вскоре организует такие
совещания.
С этим ответом Борис Годунов вернулся к государю, который получил от
Боярской думы полное одобрение "своего" замысла - с единственной оговоркой:
устраивать в Москве патриарший престол следует с согласия всей Восточной
церкви, "да не скажут пишущие на святую нашу веру латыны и прочие еретики,
что в Москве патриарший престол устроился одною царскою властию".

"Все это происходило, - пишет митрополит Макарий, - во дни
митрополита Дионисия, когда Иов был только архиепископом
Ростовским; следовательно, совершенно произвольно известное
мнение, будто собственно Борис Годунов задумал учредить
патриаршество в России, чтобы возвесть в этот сан своего
любимца, митрополита Иова, и тем еще более привлечь его к себе
для своих честолюбивых целей".

Но какую роль играл в описанных событиях митрополит Дионисий? Согласно
статейному списку, он занял по отношению к прибывшему в Москву патриарху
Иоакиму жестко-конфликтную позицию. Отказался от приема гостя, даже когда
того принял царь Федор Иоаннович. Попытка свести двух иерархов в Успенском
соборе, где Дионисий должен был служить литургию, привела к жестокому
унижению Иоакима. Даже Чудов монастырь патриарх посетил с разрешения
государя, а не по приглашению митрополита, демонстративно уклонившегося от
встречи Иоакима в своей резиденции!
С. М. Соловьев утверждает, "что именно прибытие патриарха Иоакима в
Москву и столкновение его (в Успенском соборе. - А.Б.) с митрополитом
Дионисием... и побудили к решительному шагу" царя Федора Иоанновича.
Возможно, это и так. Но если речь шла, как считает выдающийся историк, о
демонстрации "несообразности отношений московского митрополита к
патриархам", то русские светские и духовные власти, движимые одним
"побуждением", должны были бы действовать заодно.
Между тем, согласно обоим нашим источникам, митрополит Дионисий не
принимает никакого участия в решении вопроса об учреждении Московской
патриархии. Согласно сказанию, царь советуется в таком важном вопросе не с
митрополитом, а с супругой, замысел обсуждается боярами в отсутствие
Дионисия. И не духовные лица, а Борис Годунов ведет переговоры с Иоакимом.
При этом все участники обсуждения настойчиво подчеркивают необходимость
перенести окончательное решение вопроса на будущее, когда устройство
патриаршего престола в Москве получит одобрение православного Востока.
Через два года, когда Дионисия уже не будет на митрополии, об этой
необходимости (по крайней мере, в официальных кругах) никто и не вспомнит.
Первого патриарха Московского и всея Руси благословит один-единственный
восточный патриарх. А в 1586 году события идут мимо Дионисия и явно не в его
пользу, да и сам митрополит Московский отнюдь не проявляет стремления
получить благословение от заезжего грека, с которым ведет переговоры лично
Борис Федорович Годунов.