"Андрей Богданов. Тайны Московской Патриархии (Исторические расследования) " - читать интересную книгу автора

где долго наедине беседовал с Иовом. Союзники решили начать новый круг
пропагандистской кампании. Объявив о болезни царицы-инокини, Годунов на
Великий пост укрылся в Новодевичьем монастыре. Больше месяца он оставался
там, лишь изредка появляясь в столице для участия в боярских советах по не
терпевшим отлагательства делам. Зато не дремал патриарх Иов.
На второй неделе поста, 9 марта, патриарх собрал Освященный Собор и
своих сторонников в Боярской думе, призвав всех молить Бога, "чтоб
благочестивого великого государя царя нашего Бориса Федоровича сподобил
облечься в порфиру царскую". День 21 февраля, когда Годунов дал согласие
венчаться на царство, Иов предложил объявить ежегодным праздником,
отмечаемым крестным ходом в Новодевичий монастырь. Собравшиеся обещали
"молиться Богу" с этой целью "непрестанно, день и ночь".
К середине марта патриарх составил Соборное определение об избрании
Бориса Федоровича на царство 17 февраля по "завещанию" Ивана Грозного и
Федора Иоанновича, но от распространения столь очевидной лжи пока
воздержался. В Богомольной грамоте от 15 марта, разосланной Иовом по всем
епархиям и крупным монастырям, о "выборах" 17 февраля даже не упоминалось!
Посланцы Иова несли по стране вести о том, как после смерти Федора
Иоанновича патриарх с Освященным Собором, "весь царьский синклит и
всенародное множество всего Российскаго царьства" не смогли упросить царицу
Ирину, чтобы она "царьство свое правила". Затем в Богомольной грамоте
подробно рассказывалось о шествиях просителей в Новодевичий монастырь к
Ирине и Борису Годунову вплоть до их успешного завершения 21 февраля и о
благословении Бориса Федоровича в Москве 26 февраля.
О том, что Годунов вынужден был вновь покинуть столицу, грамота
умалчивала. Иов старался убедить россиян, что Борис Федорович уже утвердился
на престоле. Богомольная грамота была для этого мощным средством. Она
повелевала провести во всех храмах, в городах, селах и монастырях
трехдневные молебны со звоном колоколов в честь нового царя и впредь
неукоснительно поминать Бориса Федоровича в молитвах как самодержца.
Молиться следовало также о его сестре, жене, "благоверной царице и великой
княгине Марье", о сыне, "царевиче" Федоре, и дочери, "царевне" Ксении.
Гонцы-монахи наводнили страну. Они везли списки патриаршей грамоты по
епархиям. Размноженные на дворах епархиальных архиереев и в канцеляриях
крупных монастырей, списки доставлялись в каждый город, монастырь, церковный
приход. Священники обязывались неукоснительно следовать распоряжению
патриарха, подкрепленному местными церковными властями.
Звон колоколов и молитвенное пение духовенства в честь царя Бориса
Федоровича были не пустым звуком. Они убеждали народ целовать крест
Годунову: чиновники государева двора с крестоцеловальными грамотами ехали по
России вслед за посланцами патриарха. Присяга Борису Федоровичу шла в
провинции медленно, но верно; сложнее было в столице.
Неутомимый Иов организовал еще одно торжественное шествие в Новодевичий
монастырь. Патриарх с архиереями и верными Годунову боярами молили Бориса
вернуться в Москву и сесть "на своем государстве". На глазах у толпы
просители пали на колени перед правителем и "лица на землю положиша". В
ответ лукавый царедворец, обливаясь слезами, вновь отказался от трона.
Эта "неожиданность", потрясшая непосвященных, была предусмотрена
программой. Даже Иов, при всей его отваге, не решался короновать Бориса
Федоровича без боярского приговора. Дума упорно сопротивлялась возведению на