"Андрей Богданов. Тайны Московской Патриархии (Исторические расследования) " - читать интересную книгу автора

святыней Русской Православной Церкви: образом Божией Матери Владимирской, по
преданию написанным самим евангелистом Лукой.
Момент был выбран точно: 21 февраля праздновался день Богородицы
Одигитрии, которой был посвящен Новодевичий монастырь. Народ должен был
чувствовать, что свершающееся на земле связано с предустановлением небес.
Шествие выступило из Москвы под непрерывный звон колоколов от "сорока
сороков" столичных храмов; по мере приближения к цели эти звуки слились с
торжественным звучанием колоколов обители Богородицы Одигитрии.
У врат монастыря образ Богородицы Владимирской, сопровождаемый
патриархом и духовенством в белых одеяниях, встречен был образом Богородицы
Смоленской, за которым вышел Годунов. "О милосердая царица! - с плачем
вопиял правитель, падая перед образом ниц и омочая землю слезами. - Зачем
такой подвиг сотворила, чудотворный свой образ воздвигла с честными кресты и
со множеством иных образов? Пречистая Богородица, помолись обо мне и помилуй
мя!"
После поклонения другим главнейшим иконам Годунов громко вопросил и
патриарха, почто тот "такой многотрудный подвиг сотворил". "Не я этот подвиг
сотворил, - со слезами ответствовал Иов, - то Пречистая Богородица со своим
предвечным Младенцем и великими чудотворцами возлюбила тя, изволила прийти и
святую волю Сына своего на тебе исполнить. Устыдись пришествия ее, повинись
воле Божией и ослушанием не наведи на себя праведного гнева Господня!!!"
Этими словами Иов выражал главный настрой тщательно подготовленного
действа: волей небесных сил и всего народа Московского государства Борис
Федорович обязан был принять царский престол, даже и не хотя того; отказ был
немыслим. Уже в народе ходили слухи, что патриарх с Освященным Собором
порешили, будет Годунов упорствовать, отлучить его от Церкви, самим снять с
себя святительские саны и запретить службу по всем церквам; "а мы называться
боярами не станем", будто бы заявили бояре; а мы откажемся биться с
неприятелями, роптало присутствовавшее в толпе дворянство, "и в земле будет
кровопролитие".
Пока нескончаемое шествие тянулось из столицы, Иов с духовенством
отслужил торжественный молебен в главном монастырском храме. Обширная
территория Новодевичьего монастыря была заполнена народом, многочисленные
толпы не вместившихся в монастырь стояли за стенами, усеянными любопытными,
которые извещали поодаль стоявших о происходящем.
Впрочем, и находившиеся близ высокого западного крыла церковной
паперти, куда вышел Годунов с сопровождавшими его главными просителями, не
могли ничего слышать из-за рева толпы, на разные голоса умолявшей Бориса
Федоровича принять трон. У многих от крика, казалось, должна была
надорваться утроба; напряженные лица покраснели; уши закладывало от
нестерпимого шума.
Крик немного стихал, когда патриарх, архиереи и немногие бывшие с ними
бояре, выразительно жестикулируя, обращались к правителю, и вновь
превращался во всеобщий вопль при очередном отказе Годунова. Наконец Борис
Федорович, державший в руках вышитый платок для утирания пота, набросил его
себе на шею, как бы показывая, что ему придется удавиться, если просьбы не
прекратятся.
Вновь неистовый крик взметнулся над толпой, видевшей, как Годунов с
патриархом скрываются в хоромах царицы Ирины Федоровны. Это составляло
важную часть сценария, согласно которому "дать" брата на царство должна была