"Евгений Богданов. Чайный клипер (Повесть)" - читать интересную книгу автора

"Пассат" был стар, как отплававший свое моряк, что собирается, уйдя на
покой, сидеть вечерами у камелька с трубкой в руке и рассказывать
домочадцам разные истории из своей жизни. Однако на судне во всем
чувствовался морской порядок, все находилось на месте; аккуратно прибрано,
подогнано, закреплено. И хотя на высокой волне барк сильно мотало, и он,
переваливаясь с боку на бок, поскрипывал всем корпусом, сработан он был на
совесть и еще довольно уверенно справлялся с превратностями своей морской
судьбы.
Боцман Дик Пэйли, который спозаранку свирепствовал на палубе, подавая
сигналы то своей дудкой, то резким голосом, приказал Егору следить за
чистотой и порядком да, кроме того, помогать коку на камбузе. С утра
паренек брался за швабру и ведро и не расставался с ними весь день. Он
черпал ведром забортную воду, обливал ею палубный настил и драил его до
блеска, пока боцман, пройдя мимо, не кивал и не говорил свое "вэри вэлл".
Потом Егор бежал на камбуз, приносил из топливного бункера кардифский
уголь для плиты, выливал помои, помогал подавать обед.
Такая "черная" работа, конечно, была Егору не по душе, ему бы хотелось на
мачты, однако возражать против нее не приходилось, и он жил по пословице:
"Назвался груздем - полезай в кузов".
Нельзя сказать, чтобы английские матросы плохо относились к Егору. Никто
не обижал его ни словом, ни зуботычиной, как водилось в те времена на
флотах. Повода к тому Егор не давал, был прилежен и аккуратен.
Моряки, кажется, приняли его в свою семью, он ел за общим столом солонину
и галеты, пил жидкий кофе, спал в помещении для команды в подвесной койке,
видя тревожные сны, навеянные тоской по дому. Но так как он в море пошел
впервые и многого из моряцкой науки не знал, да к тому же не понимал
по-аглийски, - он чувствовал себя здесь не очень уверенно.
В команде было около двух десятков матросов. Большинство их работали с
парусами. Это были опытные морские скитальцы, нанявшиеся по договору в
"Стивенсон энд Компани" в разное время: одни плавали на "Пассате"
несколько лет, другие ступили на его борт только впервые во время стоянки
в Лондоне. Егору хотелось познакомиться с ними поближе.
Рядом с койкой Егора была койка Энди, моряка, который на Смольном буяне
помял Егору бока, испытывая его силу. Сначала Егор побаивался Энди, но
вскоре убедился, что этот англичанин - хороший малый и опасаться его не
стоит. Там на пристани он только пошутил.
Энди был выше среднего роста, светлоглаз и блондинист, как истый
шотландец, весел, любил юмор и отличался добродушием.
У Егора не имелось теплой одежды - из дома он убежал налегке, рассчитывая,
что в море его оденут как положено. Однако на английском барке специальная
одежда матросу, случайно нанятому в чужом порту, видимо, не полагалась, и
он зяб на палубе на ветру в домашней, из тонкой ткани, чуйке, в которой
впору было ходить только на свидания с Катей... Вернувшись в кубрик, Егор
отогревался на койке под одеялом. Энди, наблюдавший за русским парнем,
понял, что ему приходится туговато в своей одежке. Он достал из сундучка
изрядно поношенную, но теплую, с толстой байковой подбивкой брезентовую
куртку с капюшоном и дал ее "рашену":
- Носи.
Егор, взяв куртку с радостью, поблагодарил Энди. Одежка пришлась ему
впору, разве только длинноваты были рукава.