"Евгений Федорович Богданов. Когда отцветают травы (Рассказы)" - читать интересную книгу автора

Коси широку полосу.
Узнавай меня, залётка,
Вечером по голосу.
По мосту прогремел грузовик, и опять запели, теперь уже парни,
другие парни, ломкими голосами:
Шел деревней - девки спали,
Заиграл в гармошку - встали.
Увидал милашку - вдруг
Гармошка выпала из рук.
Было жарко, душно. И грустно. Клавдия долго ворочалась на кровати
и не могла уснуть. Она поднялась и подошла к окну. Откинула марлевую
занавеску и стала смотреть на улицу.
Вдалеке за деревней чуть-чуть румянилась поздняя заря,
притиснутая к самому горизонту. Небо было огромное, темно-голубое, и в
его глубине всё отчетливее проступали очертания месяца. Издалека, из
бора, чуть слышное, донеслось кукованье кукушки.
Клавдия потёрла рукой грудь, в которую ударила волна прохладного
воздуха. Дышать стало легче. Ей захотелось выйти на улицу. Там -
безграничный заманчивый простор, свежесть, красота, а в избе изо всех
углов надвигались неясные тени и мучила духота. Клавдия оделась,
накинула на плечи цветистый кашемировый платок - старинный, из
материнского приданого, и вышла. Постояла на крыльце, а потом побрела
тихонько по белёсой тропинке вдоль порядка изб. Всё спало, и только на
огородах стрекотали кузнечики, а на реке слабо трепетали, словно
рассыпанные лепестки ромашек, серебрушки от месяца.
Она шла мимо черемух и заметила, что трава под ними помята.
Клавдия оглянулась, подошла поближе к деревьям и удивленно сцепила
пальцы. Сердце забилось часто и сильно.
Меж стволами черемух была положена лавочка - широкая доска.
Положена в том месте, где бывала и раньше, до войны. Это было так
странно, что Клавдия сначала растерялась. Она пригляделась и заметила
на конце лавочки, у самого черемухового ствола недокуренную, давно
потухшую папиросу.
Клавдия стянула платок на груди так крепко, что на кайме
порвалась нить. Неужели в одну из бессонных ночей Василий приходил
сюда вспоминать свою молодость?
Клавдия выбралась на тропинку и пошла к мосту, все еще удивляясь
и строя предположения. Остановилась, поколебалась и, спустившись с
насыпи, побежала вдоль берега. Она бежала быстро и легко, как в
юности, широко хватая ртом воздух, бежала туда, где гасла заря, мимо
бань, мимо изб, выстроившихся на берегу. Лицо горело, платок чуть не
упал с плеч. Она опомнилась и пошла тихонько.
Вот и домишко Костровых. Маленький, чуть покосившийся, он глядел
двумя оконцами на реку. На оконцах виднелись цветы в горшках. Клавдия
тенью проскользнула мимо окон и замерла у двери. Дверь была открыта
настежь, но в проёме её стояла рама, на которую была натянута марля.
Василий раньше всегда спал летом в сенях. Клавдия потёрла висок
и, переведя дух, отпрянула от крылечка. К берегу реки в нескольких
шагах от избы приткнулся плот из тонких брёвен, с которого полоскали
бельё и брали из реки воду. За плотом, на поверхности воды застыли