"Евгений Федорович Богданов. Когда отцветают травы (Рассказы)" - читать интересную книгу автора

и опять зашуршал газетой.
- Не страшно купаться ночью-то?
- А чего бояться! Своя река, родная!
- Вы там тоже трактористом были?
- Трактористом.
Аннушка вспомнила, как прошлой осенью появился в колхозе этот
добрый на вид и молчаливый человек. Большой, сильный, но совсем
одинокий и почему-то всегда грустный. Скажут ему: сделай дело - молча
берется и делает. На людях - в клубе или на собрании - сидит молча
где-нибудь в сторонке и всё дымит, дымит папиросой. Увидит на улице
малыша - остановится, возьмет на руки, поерошит ему русые волосёнки
огромной рукой и бережно поставит на землю. Малыш удивленно смотрит на
него, задрав голову и не знает, улыбаться или плакать. На всякий
случай улыбнется - и бежать, а Андрей долго глядит ему вслед...
Аннушка удивилась, что сейчас молчун Андрей разговорился с нею.
Она поинтересовалась:
- А вы зачем сюда-то приехали? У вас ведь там лучше, места
богаче.
Андрей долго молчал, потом сказал:
- На то есть причина. Видишь ли, Анна Егоровна, долго
рассказывать, как это все получилось. Да и зачем?
- А вы рассказали бы. Может, горе какое? Поделитесь - легче
станет.
- Всё с той войны, проклятой, - вздохнул Андрей. - До нее
счастливым человеком был, а вернулся - счастья нет. Станицу разорили,
хата моя сгорела. Семья погибла при бомбежке. Одна яблоня уцелела.
Возле хаты росла, и на стволе у нее известки чуток сохранилось. Белила
ту яблоньку Христина каждый год. Христина, Христина!.. И сынишка с ней
погиб тоже Никифор...
Аннушка видела, как сгорбился Андрей и развернутая газета белела
в его руках неподвижно и странно.
- Новым всё стало в станице. И хаты новые, и жизнь пошла
по-новому. Горем долго не проживешь. Стал я работать в колхозе, на
старом пепелище хатенку построил. Один в хате, конечно, не жилец:
пусто, холодно, неуютно. Думаю, нашлась бы женщина чуток похожая на
мою жену покойную, взял бы ее к себе. В сорок с гаком и при моем горе
нельзя не думать о семье. Бобылём-то умирать не хочется!..
И жила там одна казачка. Ну, девушка - не девушка, как бы
сказать, разведенная... Моложе меня. Приглянулась. Познакомился с ней.
Гулять нам по ночам в поле, да на речке не пристало: возраст у меня не
тот - люди смеяться будут. Выложил ей свою думку напрямик: так, мол, и
так - давай поженимся, Нина, будь у меня хозяйкой в доме.
Она, конечно, сразу не согласилась, всё как будто присматривалась
ко мне. Но через месяц мы все-таки устроили свадьбу.
Стали жить. Полюбил я, молодость вспомнил... Легче на сердце
стало. Жил не то чтобы богато, но и не бедно. Покупал ей разное
барахлишко - пальто там, платья шелковые. Старался её побаловать, во
всем угодить.
А на втором году жизни увидел, что ошибся в ней.
Всё наряжается, да перед зеркалом крутится. Работать не хочет.