"Евгений Федорович Богданов. Високосный год" - читать интересную книгу автора

- Наблюдаете?
- Воздухом дышим, - ответил Чикин. - Сядь, посиди с нами.
- Спасибочки. Некогда - в родительский дом тороплюсь. А воздуха тут у
нас хватает! - Женщина быстро прошла мимо, и Чикин опять пояснил:
- Роза Васильева. Работает на лесобирже. А муж у нее служит в поселке
лесозавода участковым. Из Борка она уехала лет семь назад.
- Ну и чем еще знаменита эта Роза? - поинтересовался Лисицын. Тихий
дремотный вечер, монотонная речь Чикина - все на него действовало
успокоительно.
- Она подалась в город после школы, с подругами. - Чикин заглянул в
лицо Лисицына и, убедившись, что тот его внимательно слушает, продолжал: -
Сперва они хотели было пойти на ферму, но мамаши их отговорили: дескать, мы
всю жизнь в коровнике проработали и вам тут маяться? Поезжайте в город,
выходите в люди, у вас другая судьба. И те уехали. Роза в городе учиться не
поступила, стала работать на лесозаводе, на сортировке пиломатериалов.
- Ну что же, на заводах тоже руки нужны, - ответил Лисицын, - не будем
смотреть на жизнь только со своей колокольни. Пусть себе перебирает эта Роза
дощечки на лесобирже.
- Оно так, конечно. Но ведь в совхозе людей нехватка! Мало
трудоспособных-то. Все пенсионерская гвардия вроде меня. А те, кто в силе,
еще и куражатся иной раз. Помните Чугунова?
Лисицын вздохнул. Как не помнить эту неприятную историю с Чугуновым.
Здоровенный сорокалетний мужчина в разгар весеннего сева "загазовал", оросил
трактор в борозде и не являлся на работу трое суток. Заменить его было
некем, так и стоял трактор в поле. Директор потом наказал его выговором да
рублем, и что толку? В отместку Чугунов уехал в соседний леспромхоз,
устроился на трелевочный трактор и увез семью.
Пассажиры с пристани все тянулись по тропинке мимо них, с детьми и без
детей, молодые и пожилые. Прошло, наверное, человек двадцать или больше
того, Лисицын смотрел на горожан почти равнодушно. Чикин тоже перестал
обращать на них внимание. Он смотрел вдаль на Двину. Там все более размытыми
становились луг и крошечное плоское озерко на нем. И река потускнела,
утратила свое жемчужное свечение. Лисицын собрался было домой, но Чикин
вдруг заговорил о рождаемости, и директор насторожился.
- Вот в прежние годы в деревне хорошая, крепкая бабенка имела пять,
шесть и больше детишек. Хлеба не хватало, на всю ораву пара сапожонок
имелась, носили по очереди. Кому на улицу бежать - тот и надевал. А дети
росли здоровые, послушные. С малых лет к труду привыкали. А нынче вроде как
по лимиту - одного-двух выжмут, и точка. Стоп родилка... - Чикин рассмеялся
и покачал головой. - Хоть жить теперь легче, сытнее. Без детей, брат, в избе
скучновато, в деревне без них пусто. Детских голосов не слышно. Вот пишут в
газетах: чтобы сохранить людские ресурсы, надо иметь двести шестьдесят детей
на сто семей. Чем же все-таки объяснить низкую рождаемость? - Чикин
посмотрел на директора и умолк в замешательстве. Только теперь он уразумел,
что Степану Артемьевичу не очень приятен такой разговор. - Вы не думайте,
что я камушек в ваш огород бросаю. Вы еще молодожены, у вас дети впереди.
Нет, я вообще...
Это его оправдание еще больше усугубило неприятное впечатление. Но
Лисицын не подал вида, что все сказанное ему слушать тошно. Он хотел было
добавить, что дело не только в рождаемости. Есть и другие, не менее веские