"Леонид Богданов. Без социалистического реализма (сборник юмористических рассказов) " - читать интересную книгу автора - К маме в Рязань уеду!..
За стеной тот же баритон с цыганским надрывом запел: "Не плачь, дитя, утри слезу!.." - Ну, я это так не оставлю! - дрожащим от гнева голосом проговорил Лейкин. - Я знаю, чьи это шуточки!. . - Нет, это я не оставлю! - истерически вскрикнула жена. - Святоша!.. Шарлатан!.. Думаешь, я не знаю, как ты цифры плана с директором подтасовываешь?!.. - Тише, - скривился, как от зубной боли, парторг. - Не сходи с ума... - Тут мало сойти с ума с таким обормотом! Конспекты... Покажи пример... А сам путается с бабами... - Вера, внезапно перейдя на ровный голос, раздельно сказала: - Все. Довольно. С подлецом жить не буду. Спасибо твоей этой самой. Без нее я бы не решилась. А хотела, ой как хотела... - Не говори глупости, - примирительным тоном сказал Лейкин и погрозил кулаком стене: - А этому молодцу я так не оставлю!.. Со всей партийной принципиальностью... В двери сильно постучали и Лейкин не успел докончить. На пороге стояла та же белокурая с кудряшками. - Вот она еще передала и не хочет никаких ответов, - затараторила девчушка и передала Лейкину небольшое серебряное кольцо с бирюзовым камнем. - Стой! - схватил ее Лейкин за руку. - Кто тебя посылает? - А я вот не скажу! - дерзко ответила девчушка. - Пустите руку, больно! Он думает, если он инженер, так может руки крутить. И тут Лейкин мигом все сообразил. - Так значит я инженер? - Сами знаете. - Инженер Комов? - А то кто, Пушкин? Лейкин отпустил девчушку и ее словно ветром сдуло. - Ну вот, все ясно, - проговорил он, снисходительно улыбаясь. Вера громко высморкалась, вытерла платком заплаканные глаза и упрямо проговорила: - А мне все равно. Уеду к маме и дело с концом. Разве это жизнь? .. - Веруся, ну брось, это же было недоразумение, - заворковал Лейкин. - Правда, что недоразумение, - сухо проговорила Вера. - Куда я раньше смотрела? Ни рожи, ни кожи, одна только надутая морда. Передовой, -- передразнила она. - Со всей партийной принципиальностью... Ты даже за бабами не умеешь поволочиться, как тот Комов. Вот это мужчина! А ты что? Баб я тебе может быть и простила бы. В общем, все кончено... И глядя, как жена смотрит на него, гадливо морщась, Лейкин понял, что она твердо решилась. А за стеной баритон опять затянул: "Поцелуй меня..." И Лейкину так стало завидно, что он не может быть таким, как Комов, что он твердо решил - продраить, сукиного сына, черт с ним, что рука в Москве! Решил и тут же подумал, что у него не хватит смелости продраить, что он просто трус, что парторгом он стал из-за своей неспособности занять другое место, где бы он мог так работать и веселиться, как этот Комов. И в первый раз он почувствовал себя ничтожеством. |
|
|