"Леонид Богданов. Без социалистического реализма (сборник юмористических рассказов) " - читать интересную книгу автора

- К маме в Рязань уеду!..
За стеной тот же баритон с цыганским надрывом запел:
"Не плачь, дитя, утри слезу!.."
- Ну, я это так не оставлю! - дрожащим от гнева голосом проговорил
Лейкин. - Я знаю, чьи это шуточки!. .
- Нет, это я не оставлю! - истерически вскрикнула жена. - Святоша!..
Шарлатан!.. Думаешь, я не знаю, как ты цифры плана с директором
подтасовываешь?!..
- Тише, - скривился, как от зубной боли, парторг. - Не сходи с
ума...
- Тут мало сойти с ума с таким обормотом! Конспекты... Покажи
пример... А сам путается с бабами... - Вера, внезапно перейдя на ровный
голос, раздельно сказала: - Все. Довольно. С подлецом жить не буду. Спасибо
твоей этой самой. Без нее я бы не решилась. А хотела, ой как хотела...
- Не говори глупости, - примирительным тоном сказал Лейкин и погрозил
кулаком стене: - А этому молодцу я так не оставлю!.. Со всей партийной
принципиальностью...
В двери сильно постучали и Лейкин не успел докончить. На пороге стояла
та же белокурая с кудряшками.
- Вот она еще передала и не хочет никаких ответов, - затараторила
девчушка и передала Лейкину небольшое серебряное кольцо с бирюзовым камнем.
- Стой! - схватил ее Лейкин за руку. - Кто тебя посылает?
- А я вот не скажу! - дерзко ответила девчушка. - Пустите руку,
больно! Он думает, если он инженер, так может руки крутить.
И тут Лейкин мигом все сообразил.
- Слышишь? - торжествующе проговорил он и сразу же спросил девчушку:
- Так значит я инженер?
- Сами знаете.
- Инженер Комов?
- А то кто, Пушкин?
Лейкин отпустил девчушку и ее словно ветром сдуло.
- Ну вот, все ясно, - проговорил он, снисходительно улыбаясь.
Вера громко высморкалась, вытерла платком заплаканные глаза и упрямо
проговорила:
- А мне все равно. Уеду к маме и дело с концом. Разве это жизнь? ..
- Веруся, ну брось, это же было недоразумение, - заворковал Лейкин.
- Правда, что недоразумение, - сухо проговорила Вера. - Куда я
раньше смотрела? Ни рожи, ни кожи, одна только надутая морда. Передовой, --
передразнила она. - Со всей партийной принципиальностью... Ты даже за
бабами не умеешь поволочиться, как тот Комов. Вот это мужчина! А ты что? Баб
я тебе может быть и простила бы. В общем, все кончено...
И глядя, как жена смотрит на него, гадливо морщась, Лейкин понял, что
она твердо решилась. А за стеной баритон опять затянул: "Поцелуй меня..."
И Лейкину так стало завидно, что он не может быть таким, как Комов, что
он твердо решил - продраить, сукиного сына, черт с ним, что рука в Москве!
Решил и тут же подумал, что у него не хватит смелости продраить, что он
просто трус, что парторгом он стал из-за своей неспособности занять другое
место, где бы он мог так работать и веселиться, как этот Комов. И в первый
раз он почувствовал себя ничтожеством.