"Владимир Богомолов "Срам имут и живые, и мертвые, и Россия" (публицистика)" - читать интересную книгу автора

Hа что мог надеяться Власов, обладавший незаурядной внешностью и ростом
196 сантиметров, к тому же знавший, что его ищут и наши, чтобы уберечь от
пленения, и немцы, контролировавшие радиоэфир?.. Он прятался от немцев,
даже находясь на захваченной ими территории, пока 12 июля в староверческой
деревушке Туховежи в момент обмена ручных часов на продукты у местной
жительницы его и Воронову не заметил и не задержал деревенский староста,
доложивший об этом оказавшемуся там случайно немецкому офицеру. Все факты и
документы говорят, что Власов, если бы хотел, мог перейти на сторону немцев
на две недели раньше, все имеющиеся материалы свидетельствуют, что по
крайней мере эти две недели Власов прятался и скрывался как от своих, так и
от немцев, ставших для него своими лишь после пленения.
Власов был человек природного ума, достаточно компетентный в военных
вопросах, честолюбивый и потому карьерный, льстивый с вышестоящими и
безразличный к подчиненным. Его миновали чудовищные чистки второй половины
30-х годов, когда в Советском Союзе было репрессировано и уничтожено около
40 000 командиров армии и флота. До конца июня 42-го года он пользовался
доверием у Сталина, рос в званиях и должностях и, не скрывая, радовался
этому. Он гордился, что лицо у него в рябинах, как у Сталина, разговаривал
с ним по телефону "ВЧ" в присутствии генералов и штабных офицеров,
вытягивался по стойке "смирно" и усиливал природное оканье, убежденный,
что вождю это нравится. 12 лет он состоял в партии, во всех анкетах
подчеркивал свое батрацкое происхождение, и пока судьба и карьера
складывались благополучно - и советская система, и большевизм его вполне
устраивали.
В конце июня 42-го года волею судеб он попал под колесо истории и
оказался жертвой основного на войне инстинкта - самосохранения. Он
скрывался в лесах и деревушках, понимая, что у своих пощады не будет, у
немцев же ему уготована жалкая участь заключенного в лагере для
военнопленных, а третьего не дано.
Однако третье, совсем неожиданное, возникло и показалось тщеславному
генералу значительным и достойным.
Образ "освободителя России" и борца против "клики Сталина" за "Hовую
Россию без большевиков и капиталистов", как писал Власов в своих
листовках, был ему придуман спустя месяц после пленения, уже в августе,
немецкими спецслужбами и Отделом пропаганды вермахта по консультации с
бывшим советником германского посольства в Москве Г. Хильгером, и Власов с
радостью принял и стал исполнять эту роль.
С такой же готовностью захваченный 12 мая 1945 года в районе Брежи
(Чехословакия) советскими военнослужащими и доставленный в штаб 25-го
танкового корпуса Власов тотчас составил и подписал приказ по РОА, в
котором говорилось: "Всем моим солдатам и офицерам, которые верят в меня,
ПРИКАЗЫВАЮ немедленно переходить на сторону Красной Армии". Hевольно
вспоминается утверждение пробывшего более двух лет рядом с
генералом-перебежчиком немецкого офицера С. Фрёлиха о том, что "второй
натурой" Власова была "постоянная мимикрия".
Уже не первое десятилетие, отбросив идеологическую фразеологию, пытаюсь
осмыслить и понять поведение и действия генерала Власова в июне-августе
42-го года, стараюсь с позиций общечеловеческой объективности найти хоть
какие-то, даже не оправдательные, а всего лишь смягчающие обстоятельства
его поступков, но не получается: