"Владимир Осипович Богомолов. Иван " - читать интересную книгу автора

Мы выходим втроем и подлеском направляемся к правому флангу. Моросит
мелкий, холодный дождь. Темно, небо затянуто сплошь - ни звездочки, ни
просвета.
Катасонов скользит впереди с чемоданом, ступая без шума и так уверенно,
точно он каждую ночь ходит этой тропой. Я снова спрашиваю Холина о мальчике
и узнаю, что маленький Бондарев из Гомеля, но перед войной жил с родителями
на заставе где-то в Прибалтике. Его отец, пограничник, погиб в первый же
день войны. Сестренка полутора лет была убита на руках у мальчика во время
отступления.
- Ему столько довелось пережить, что нам и не снилось, - шепчет Холин.
- Он и в партизанах был, и в Тростянце - в лагере смерти... У него на уме
одно: мстить до последнего! Как рассказывает про лагерь или вспомнит отца,
сестренку - трясется весь. Я никогда не думал, что ребенок может так
ненавидеть...
Холин на мгновение умолкает, затем продолжает еле слышным шепотом:
- Мы тут два дня бились - уговаривали его поехать в суворовское
училище. Командующий сам убеждал его: и по-хорошему и грозился. А в конце
концов разрешил сходить с условием: последний раз! Видишь ли, не посылать
его - это тоже боком может выйти. Когда он впервые пришел к нам, мы решили:
не посылать! Так он сам ушел. А при возвращении наши же - из охранения в
полку у Шилина - обстреляли его. Ранили в плечо, и винить некого: ночь была
темная, а никто ничего не знал!.. Видишь ли, то, что он делает, и взрослым
редко удается. Он один дает больше, чем ваша разведрота. Они лазят в боевых
порядках немцев не далее войскового тыла{3}. А проникнуть и легализироваться
в оперативном тылу противника и находиться там, допустим, пять - десять дней
разведгруппа не может. И отдельному разведчику это редко удается. Дело в
том, что взрослый в любом обличье вызывает подозрение. А подросток,
бездомный побирушка - быть может, лучшая маска для разведки в оперативном
тылу... Если б ты знал его поближе - о таком мальчишке можно только
мечтать!.. Уже решено, если после войны не отыщется мать, Катасоныч или
подполковник усыновят его...
- Почему они, а не ты?
- Я бы взял, - шепчет Холин, вздыхая, - да подполковник против.
Говорит, что меня самого еще надо воспитывать! - усмехаясь, признается он.
Я мысленно соглашаюсь с подполковником: Холин грубоват, а порой
развязен и циничен. Правда, при мальчике он сдерживается, мне даже кажется,
что он побаивается Ивана.
Метрах в ста пятидесяти до берега мы сворачиваем в кустарник, где,
заваленные ельником, хранятся плоскодонки. По моему приказанию их держат
наготове и через день поливают водой, чтобы не рассыхались.
Присвечивая фонариками, Холин и Катасонов осматривают лодки, щупают и
простукивают днища и борта. Затем переворачивают каждую, усаживаются и,
вставив весла в уключины, «гребут». Наконец выбирают одну,
небольшую, с широкой кормой, на трех-четырех человек, не более.
- Вериги эти ни к чему. - Холин берется за цепь и, как хозяин, начинает
выкручивать кольцо. - Остальное сделаем на берегу. Сперва опробуем на
воде...
Мы поднимаем лодку - Холин за нос, мы с Катасоновым за корму - и делаем
с ней несколько шагов, продираясь меж кустами.
- А ну вас к маме! - вдруг тихо ругается Холин. - Подайте!..