"Владимир Осипович Богомолов. Зося " - читать интересную книгу автора

этого.
Возможно, я совсем не умел пить и у меня недоставало командных качеств,
не хватало властности в обращении с подчиненными, но я отнюдь не был тряпкой
или пижоном. Я воевал уже полтора года, имел ранения и награды, причем
стрелял лучше других и, если верить донесениям и фронтовой газете, имел на
личном боевом счету больше убитых немцев, чем кто-либо еще в батальоне.
«Смелостью берут города... - убеждал и настраивал я себя,
расхаживая за ригой. - К черту интеллигентность!.. Под лежачий камень и вода
не течет... Главное - боевая наступательная тактика! Напористость,
граничащая с нахальством...-»
И еще я мысленно повторял любимое Витькино изречение: «Жизнь, как
и быка, надо брать за рога, а не хватать за хвост!»
Вскоре я так основательно настропалил себя, что, отбросив все сомнения,
уже ясно представлял себе, как подхожу к Зосе и, с кем бы она ни стояла,
приглашаю ее танцевать. Приглашаю не интеллигентским наклоном головы, а как
и подобает настоящему мужчине - повелительно, с силой и грубовато взяв ее за
руку. Я уже надумал, что если кто-нибудь окажется рядом с нею - у меня на
дороге, - то я как бы невзначай, мимоходом отодвину его плечом, точно так
же, как это сделал на моих глазах Витька с одним лейтенантом-артиллеристом
на танцах в деревушке за Могилевом.
Возбужденный, переполненный необыкновенной решимостью, я метался в
крапивнике, чувствуя, что теперь уже никто и ничто меня не остановит - я
пойду напролом, как танк!
Стремительным ударом всего корпуса я отшвыривал вероятного соперника и
с такой яростью хватал воображаемую руку Зоей, что у меня даже мелькнуло
опасение - как бы не переборщить!.. Ведь она юная и нежная девушка, и, если
ее так схватить, она может, не выдержав, заплакать от боли или, оскорбясь,
разгневаться, как вчера за обедом, когда Витька, не тронув ее и пальцем,
всего-навсего указал взглядом на цепочку от крестика.
В конце концов я так себя распалил и так разошелся, что уже
положительно не мог находиться в бездействии.
Было бы несолидно появиться с задворок, к тому же не мешало сначала
смахнуть пыль с сапог, и я прошел к машине в сад.
Часовой - все тот же Семенов - полулежал в кузове на сене и лениво
тянул «Темную ночь». Когда я приблизился, он, скосив глаза,
посмотрел на меня, однако даже не приподнялся.
- Встать! - негромко, но твердо приказал я и, поскольку он и не
шевельнулся, с силой рванул его за плечо и властным, железным голосом
закричал : - Встать!!!
Недоумело глядя на меня, он поднялся в кузове (если бы он помешкал еще
хоть две-три секунды, я, безусловно, выкинул бы его из машины) и хотел
что-то сказать, но я, не дав ему и рта открыть, свирепо оборвал:
- Молчать!!! Вы что, на посту или у тещи на блинах?! Совсем обнаглел!
Увижу еще хоть раз - заставлю месяц на кухне картошку чистить!.. - Я вскинул
руку к пилотке. - Выполнять!..
Я еще никогда с ним так не разговаривал, понятно, он не ожидал и
несколько опешил. Он послушно вылез из кузова, повесил себе на грудь автомат
и, потирая плечо и невнятно, недовольно бормоча, отошел к яблоням.
Собственно, я ничуть не собирался его воспитывать, просто мне надо было
достать бархотку из Витькиного вещмешка, на котором, как мне показалось, он