"Ю.Бохеньский. Сто суеверий (Краткий философский словарь предрассудков) " - читать интересную книгу автора

повнимательнее, и мы без труда обнаружим в их основании философские взгляды.
Астрология проистекает непосредственно из философской веры в "разум",
управляющий звездами,- из веры, в которой некогда признавались даже
выдающиеся философы, например Аверроэс. А нумерология обязана своим
возникновением, по крайней мере частично, Пифагору и его ученикам,
утверждавшим, что числа суть нечто чрезвычайно важное, если не основное, в
Космосе. Сам Платон разделял эту точку зрения; по его учению, числа являются
сущностью вещей. Следует также отметить, что Галилей, творец науки Нового
времени, был в то же время философом и открыто исповедовал платонизм.
Но если так обстоят дела с астрологией и нумерологией, то что же
говорить о диалектике, идеализме, гуманизме и других суевериях, которым
поклоняется мир? Пожалуй, источник этих предрассудков очевиден,- они
проистекают из давних

9 сочинений моих коллег по профессии. Философу гордиться нечем. Но об
этом - чуть позже.

Имеется группа верований (отнесенных мною к суевериям), которые
вызывают трудность иного рода. Речь идет о верованиях в области морали, т.
е. о тех, которые касаются норм поведения, как, например, альтруизм,
наказание и любовь. Трудность связана с тем, что философия, на мой взгляд,
является (или по крайней мере должна быть) наукой, а наука рассматривает
исключительно факты, то, что есть, а не то, что должно быть, не нормы; во
всяком случае, она не вправе ничего предписывать. И если в словаре речь идет
также и об этих верованиях, то лишь потому, что люди, их разделяющие,
нарушают нормы, которые сами же считают обязательными. Иначе говоря, их
можно было бы назвать не этическими, а логическими заблуждениями.
Наряду с разделением суеверий на менее философские и более философские
существует и иное их различение. Надеюсь, что большинство суеверий,
рассмотренных в этом словаре, будут интересны и философу-непрофессионалу,
однако некоторые из них весьма специальны, и публика наверняка обратит на
них внимание лишь в порядке исключения. Примером может служить
теоретико-познавательный идеализм. И эти на первый взгляд чисто технические
и абстрактные ошибки рассматриваются здесь, несмотря на присущую им
эзотеричность, только из-за своих пагубных последствий. Если
соответствующие выводы покажутся кому-то чересчур сложными, автор про-

10 сит опустить их при чтении, а в качестве оправдания позволит себе
напомнить ту известную истину, что философия исследует проблемы, интересные
только самим философам (Бертран Рассел).

Возможно, заслуживает внимания и то, что если некоторые суеверия - к
примеру, гуманизм- возникают вследствие отрицания фактов, а другие, скажем
астрология, в результате нарушения фундаментальных принципов методологии, то
причиной третьих является смешение понятий. Таковы, например, заблуждения,
касающиеся демократии (целых шесть значений слова!), идеализма и коммунизма.
Факт смешения понятий требует осмысления. По моему мнению, вина здесь лежит
на философах Нового времени (XVI- XIX вв.), которые, в противоположность их
предшественникам, пренебрегали анализом языка и занимались спекуляциями с
понятиями "самими по себе", забывая, что понятия - всего лишь значения слов.