"Билл Болдуин. Галактический конвой (Рулевой #2)" - читать интересную книгу автора

Эффервик, @Адмиралтейство, Авалон, 19-993.367".
Иероглифы на дисплее сразу же сменились водопадом тяжелых золотых
кудрей и сияющей улыбкой. Да, Марго Эффервик во всех отношениях была
настоящей принцессой. Высокая, горделивая, с правильными чертами лица,
полными влажными губами, чувственными тяжелыми веками и совершенно
очаровательной привычкой хмуриться, улыбаясь. Лицо ее казалось болезненно
бледным, только на скулах розовел легкий румянец. У нее была маленькая
грудь, ужасно узкая талия и потрясающие длинные ноги. Вилф Брим не знал
женщины прекраснее.
Не довольствуясь однообразной придворной жизнью. Марго служила в
разведке, на ее счету числилось несколько отчаянно дерзких, смертельно
опасных и, к счастью, довольно успешных операций на планетах Облачников.
Теперь же, подчинившись - неохотно - личному приказу Императора, она
оставалась на Авалоне, продолжая руководить небольшим, но весьма
эффективно действующим разведотделом Адмиралтейства. По крайней мере жизни
ее ничего больше не угрожало. Жизнь ее имела слишком большую политическую
ценность, чтобы рисковать ею.
За спиной Марго на фоне хмурого серого неба красовались авалонские
деревья в ярком осеннем наряде. Когда принцесса заговорила, голос ее
звучал ровно и негромко.
- Я хорошо потрудилась сегодня на благо Империи, мой милый, - начала
она. - Поэтому отправилась домой пешком и могу улучить несколько минут для
письма тебе. - Марго улыбнулась и подняла подернутые мечтательной дымкой
глаза к небу. - Авалон еще не свыкся с мыслью о скорой зиме. Тротуары
завалены палой листвой, и дождь моросит то и дело.
Она зажмурилась и улыбнулась.

Заходят звезды, гаснут окна, фонари,
Оделись улицы в туман и сырость.
Осенний день, что так недолог, - посмотри...

Лицо ее просветлело.
- Нет, это не моя осень, Брим, - произнесла она. - Во всяком случае,
не тогда, когда я вспоминаю тебя. Наверное, "Ода Осени" Ансхельма будет
сейчас уместнее.

Пора туманов, листьев золотых.
Дыханье неба как объятья горячо.
Я замираю от блаженства в них,
И гроздь созревшая ложится на плечо...

Марго медленно покачала головой.

Пусть вечно реет надо мной
Твой дух в моем пути суровом.
Что мне весь мир с его враждой
Перед твоим единым словом!

Брим нахмурился. Кто написал эти, последние строки? Бартон?..
Боурон?.. Ах да: Байрон! Ну да, точно он. Джордж Байрон, малоизвестный