"Брайан Болл. Вероятностная планета" - читать интересную книгу автора

вспомнилось. Через секунду начнется атака, и он одним из первых опрокинется
навзничь. Рядом с ним молодой капитан с квадратной челюстью потягивает
кофе. Лиз испытывала неодолимое чувство сопричастности - что-то среднее
между сочувствием, досадой и сообщничеством. Затем офицер - самоуверенный,
красивый парень - криво улыбнулся в объектив. Это было веселое проклятие в
адрес жидкой окопной грязи. Откуда-то издалека раздался голос Марвелла:
- Самое невероятное, что все они жили, разговаривали, двигались!... И
каждый может их увидеть.
Ему удалось на миг затронуть какую-то струну в воображении девушки, но
один взгляд па его широкое, мясистое, потное лицо вернул ее к
действительности. Марвелл в своих Сценах явно перебирает. Отсюда и
потливость, и привычка жевать усы! Вот и летательные аппараты, которые он
вставил в план, - это уж чересчур!
Брызги неприятно пахнувшей жижи долетели до Лиз, когда по экрану
прошлепали подошвы солдатских ботинок. Парни по щиколотку утопали в грязи;
один из них бросил сигарету и выругался сквозь зубы. Видно, они уже были
взвинчены до предела. Лиз вдруг подумала: вот почему я сижу в Центре, а не
шагаю па заре человеческой эры по зеленой саванне за каким-нибудь верзилой
с квадратной челюстью. Да, уж лучше создавать Сцены, чем жить в них!
- Прелестный эпизод войны, Лиз! - окликнул ее Марвелл. - Такие
простые, милые ритуалы!... Ну наконец они готовы!
Да, они были готовы. Два десятка парней, некоторым осталось жить
считанные минуты; вот сейчас один из них опрокинется навзничь, головой к
невидимому оператору, завершив краткую вспышку своей жизни в окопе
Механического Века.
- Смотрите, у него свисток! - почти взвизгнул Дайсон.
Молодой офицер с серьезным видом поднес к губам свисток. Компьютер
расшифровал его значение - отчасти символическое, отчасти функциональное.
Подавая сигнал к атаке, он одновременно служил талисманом.
- Пошли! - воскликнул Марвелл.
Продолжительный свист, молчание, люди, карабкающиеся вверх по
скользкой стенке окопа, и двадцатилетний мальчик, что валится спиной прямо
на кинокамеру, - вот и все, если не считать нескольких загадочных кадров с
летательными аппаратами. Не слишком богатый улов, чтобы компьютер мог
составить план Игры!
Робот подождал, пока не погаснут на экране последние блики, и
обратился к Марвеллу:
- Сэр, может, прогоним аппараты на большей глубине?
Марвелл нахмурился, и робот угадал причину его беспокойства. Дайсон
знаком приказал продолжать, но Марвелл, должно быть, из самолюбия,
воспротивился.
- Оставь! - отрывисто произнес он и заорал другому роботу:
- Сигару!
Закурив толстую сигару, тот быстро засеменил к нему па паучьих ножках.
Целый час ждал он сигнала: то, что Марвелл взял сигару, значило, что модели
памяти почти завершили свою работу в черепных коробках стоящих внизу людей.
Индивидуальные модели памяти все глубже врезались в подсознание тысяч и
тысяч людей, ожидавших эксперимента. Крохотные организмы, внедряющиеся в
податливое тело, быстро перестраивали психику в соответствии с требованиями
Игры. Мощный поток информации проникал глубоко в лабиринты памяти и