"Александр Больных. Сын дракона, внук дракона ( КГБ #2)" - читать интересную книгу автора

смотрелся бы несколько экстравагантно. Вот он и спал мирно в моем
кабинете, охраняя белый телефон с золотым двуглавым орлом вместо диска.
Священник, видя неожиданный и сокрушительный эффект своей молитвы,
замер на полуслове. С мужеством отчаяния, я произнес:
- Не волнуйтесь, батюшка, продолжайте.
И сам поразился писклявости собственного голоса. Торопливо сглотнув,
откашлялся и повторил более уверенно:
- Продолжайте, святой отец.
Тот послушно кивнул, сжал крест так, что костяшки пальцев побелели,
поднял его повыше и мерным шагом двинулся к походному алтарю. Хотя
нетрудно было заметить, что ноги плохо слушаются его.
Наконец Волкодлак-Задунайский не выдержал. Хрипло зарычав, он
опустился на четвереньки. Матерый волчище бешено завертелся, в стороны
полетели китель, брюки, ботинки. Освободившись от одежды, он испустил
протяжный, леденящий душу вой, священник так и присел. Волкодлак сверкнул
на меня зелеными глазами, я в ответ предупреждающе показал клыки. Тогда
оборотень одним прыжком выскочил в окно, только стеклышки зазвенели.
Третий этаж его ничуть не смущал.
Следом за ним, грязно ругаясь, кинулись остатки привидений. Я говорю
остатки, подразумевая потрепанную телесность каждого из них, а не
сократившуюся численность.
Отец Иоанн, побелев как мел, дернулся было к выходу из зала, но я
гаркнул:
- Продолжать!
Укрепившись духом, священник принялся читать молитву.
Сильно поредевшие шеренги моего бравого воинства были окончательно
сокрушены. Когда священник повернулся к сопровождающему его дьячку, чтобы
принять кропило, сдался державшийся до последнего Ерофей. С
нечленораздельным воплем он рванул китель так, что пуговицы горохом
запрыгали по вощеному паркету, и опрометью помчался к выходу. Хорошо хоть
не в окно. Я глядел ему вслед с мрачным удовлетворением.
Amicus Plato, sed magis amico veritas.
Точнее, своя шкура дороже.
В те немногие секунды, пока Ерофея еще можно было остановить, я успел
просчитать и взвесить все на много ходов вперед. Наверное, даже "Крей" не
справился бы с этой задачей так быстро, но ведь человек - система
практически непредсказуемая. ЭВМ, сталкиваясь с подобными проблемами,
плывет, как свинья в апельсинах, а человек совершает невозможное
сверхусилие. Я отлично знал своих сослуживцев, подчиненных, а главное -
начальство. План родился в доли секунды.
Я приказал отцу Иоанну задержаться и вызвал к себе начальника АХЧ.
Когда тот прибыл, я широким жестом обвел развешанные по стенам амулеты и
обереги.
- Весь этот хлам немедленно вон!
У бедняги отвисла челюсть.
- Это товарищ генерал-порутчик... Господ... Петр Петрович! Да как же!
- Он рванул воротник и вытащил ладанку. - Сам ношу! Корень мандрагоры!
Иначе сожрут, проклятые, в мгновение ока! И костей не останется!
Я многозначительно поднял палец.
- Вот именно! Мы еще разберемся, по чьему наущению вся эта нечисть