"Александр Больных. Документы в архивах отсутствуют" - читать интересную книгу автора

герр Хейнеман. И что многим он известен как Ландезен. Что в Англии он вдруг
оказывается датчанином, во Франции - немцем, в Швеции его знают как
англичанина, а в России - как француза...

Фрау Магда, вытирая пыль с высоких книжных полок в кабинете, и не
подозревала, что главное не на полках, а за ними. Герр Хеккельман любил
Гейне, Гете, Шиллера, но самым любимым его автором был статс-секретарь
военно-морского ведомства Германской империи Альфред фон Тирпиц. Это была
действительно бескорыстная любовь, как сказали бы сегодня - его хобби,
потому что учреждение, которому подчинялся герр Хеккельман, не требовало от
него произведений Тирпица. Оно имело несколько иной профиль. Вот потому-то,
наверное, герр Хеккельман и стеснялся своей слабости, и прятал добытые
творения адмирала в небольшом потайном сейфе. Он мог уже, пожалуй, издать
сборник избранных приказов и распоряжений Тирпица, но, как истинный
поклонник большого таланта, не останавливался на достигнутом и продолжал
пополнять свою коллекцию с настойчивостью и последовательностью, достойными
всякого уважения и подражания. Да, герр Хеккельман был не одинок в своей
страсти, существовало целое общество подобных ему любителей, которые не
жалели денег, чтобы только заполучить какой-нибудь особенно редкий приказ.
Герр Хеккельман, естественно, поддерживал с ним самые тесные контакты и, как
человек не жадный, часто делился своими находками. Не бесплатно, разумеется.
Однако он не стремился афишировать свои связи. Действительно, чем коммерсант
Хеккельман мог торговать с русским Главным морским штабом?

Вполне понятно, что такой человек не может не извлекать внимания
окружающих, и потому отъезд герра Хеккельмана не остался незамеченным.
Впрочем, полицей-президент Берлина в эту ночь спал спокойно, ему не было
дела до какого-то там Хеккельмана. Заметили другие. В тот же день английский
военно-морской атташе в Берлине Алленби отправил в Лондон некоему мистеру
Джонсу телеграмму, извещающую о том, что "Фриц выехал в Копенгаген".

Скромно, но со вкусом одетый господин, небрежно помахивая зонтом,
медленно шел по Стреэт, со скучающим видом разглядывая витрины магазинчиков.
После размеренной, но мчавшейся, как курьерский поезд, жизни в Берлине
Копенгаген казался Хеккельману тихим захолустьем. Единственным светлым
местом был Тиволи, веселый сад Тиволи. Туда стремились все - и члены
чопорного дипломатического корпуса, и разудалые капитаны пароходов, стоявших
в городском порту, и сливки местного общества. Так что нет ничего
удивительного в том, что и герр Хеккельман каждый день наведывался в здешний
ресторан. Вот и сейчас он идет туда же...

- Простите, но я, кажется, имел неосторожность обеспокоить вас.

- Нет, что вы.

- Поверьте, я искренне сожалею об этом и приношу свои извинения.

- Не стоит,

Герр Хеккельман поклонился, господин, которого он нечаянно задел