"Сергей Болотников. Плохая земля" - читать интересную книгу автора

- Не вижу, где он! - крикнули рядом.
- Да вот он, сюда бей!
Свистнуло что-то тяжелое, и отрываемую ногу резануло добавочно резкой болью.
- Еще! - потребовали рядом.
Ударили, и Красильников почувствовал, что клещи, ломающие ногу, исчезли. Из
глубин земли донесся стонущий заунывный вопль, от которого заломило зубы. И
утихло.
- Крысы... - подумал Красильников и отключился.
Очнулся он почти сразу. Его тащили из земли в четыре руки и освободили уже
почти целиком, только ноги его в набитых землей ботинках еще оставались в
кошмарной яме.
Дернули еще раз, и земляная ловушка отпустила.
- Ааа... - сказал Красильников, плавающими глазами стараясь рассмотреть
избавителей.
Его прислонили к собственной калитке, в поле зрения появилось озабоченное лицо
Хорькова.
- Живой? - спросил он.
Виталий Петрович кивнул, через силу простонал:
- Нога...ч-черт.
- На месте твоя нога, - сказал Хорьков, - покусали только чуть-чуть.
Солнечный день вокруг потихоньку приобретал обычные свои очертания. Только
жарко уже не было - тело обильно покрыл липкий, холодный пот.
- Живой! - сказали рядом, и возле Красильникова присел давешний бузотер Федя.
Улыбка у него была широкая и ясная, открывавшая на обозрение четыре сточенных
янтарного цвета пенька, - живой-живой.
- Федя, ты бы вынул этого из земли. Посмотрим, кто был, - произнес Хорьков. Был
он оживлен и на удивление деятелен.
Федя покивал, схватил прислоненный к ограде лом (заляпанный до половины
черноватой липкой гнусью) и, харкнув, поддел что-то в глубине воронки. Земля
разверзлась, и на поверхности как всплывающий кит появилось массивное тело в
сером костюме.
Красильников таращил глаза, мозг отказывался принимать увиденное, но факт есть
факт. Весь измазанный в желтой глине, все в том же старомодном пиджаке в глубине
воронки похожий на некоего безумного муравьиного льва возлежал пенсионер
Самохвалов. И узнать его было легко, несмотря на отсутствие половины черепа.
Глаза у него были открыты и жадно блестели, а рот сложился в непонятный
злорадный оскал, так что видно было три стальных пломбы в коренных зубах.
Выглядел Самохвалов мерзко.
- Говорил я, чтобы не хоронили его, - произнес Федя и потрогал могучий
разноцветный синяк на левой скуле.
- Ну и зря, - сказал ему Хорьков, - они все равно не поймут и не поверят. В
этом деле только скрытно. Забирай его, ночью спалим.
Федя потянул мертвяка из воронки, а сосед Хорьков помог подняться
Красильникову. Ходить Виталий Петрович мог, но с трудом, а на левой икре
обнаружились пилообразные следы, не иначе как от зубов.
От мысли, что покойный Самохвалов грыз его ногу, Красильникова передернуло.
- Нога, - сказал он Хорькову, - заразу не занес?
- Не боись, сейчас придем, вымоем марганцовкой, заживет все, - ответил тот и
повел Красильникова к дому. К своему.
Позади Федя, сгибаясь под тяжестью, тащил тело мертвого пенсионера.