"Андрей Тимофеевич Болотов. Жизнь и приключения Андрея Болотoва (Описанные самим им для своих потомков) " - читать интересную книгу автора

спальне моей матери, - происшествием не столько удивительном, сколько
странным и столь смешным, что оное заставило мать мою, в самые опасные
минуты своих родов и несмотря на всю свою болезнь, смеяться, и которое
власно[12] как служило некоторым предвозвестием тому, что я в течение жизни
моей не столько печальных, горестных и скучных, сколько спокойных, веселых и
радостных минут иметь буду!.. И буде это так, то я очень обязан за то моей
бабушке-повитушке, которая ко всему тому подала повод и мать мою рассмешила.
- Как это так! - скажете вы. - Конечно, была она какая-нибудь проказа?
Нет! Право нет, любезный приятель! Она была старуха добрая, старуха
богомольная, - старуха честная, старуха большая, старуха толстая,[13] одним
словом, старуха всем хороша, и я ее, будучи маленький, очень любил и часто
об ней плакивал, потому что она была моя мамка, а что она проказу сделала,
тому не она, а пол виноват. Ибо виновата ли она, что пол рассохся и ее крест
увяз в трещине?
- Как это? - спросите вы. А вот каким образом.
Как случилось мне родиться ночью после полуночи, то не было никого в
той комнате, кроме одной сей бабушки-старушки да моей матери. Мать моя
сидела на постели, а старушка молилась Богу и клала земные поклоны. Вы
ведаете, как старухи обыкновенно молятся? Где-то руку заведет, где-то на
плечо положит, где-то на другое, где-то нагнется, где-то наклонится, и
где-то начнет подниматься с полу, и где-то встанет;[15] не рвется - крепок.
Вздумала его скидывать с головы, - но что ж? - еще того хуже сделала! Голова
не прошла, а только увязла и привязалась к полу! Что оставалось тогда
делать, не смешное ли приключение? Мать моя рассказывала потом часто, что
она не могла от смеху удержаться, видя сию проказу и слыша усиленные ее
просьбы, чтоб немного погодила, ибо в ее ли власти было погодить?
Ежели спросите, каким же образом она освободилась, то скажу, что на
крик их проснулась и прибежала еще баба и гайтан принуждена была разрезать.
И по счастью поспела бабка к исправлению своей должности.
Вот вам, любезный приятель, первое смешное приключение, случившееся еще
при самых моих родах. Но теперь возвращусь я к порядку моей истории. Я
родился в 1738 году, октября в 7-й день, что случилось тогда в субботу.
Место моего рождения есть самое то, где я ныне живу.[16] Отца моего в то
время не было дома, как я родился. Он находился в Нежине, одном украинском
городке, где тогда полки по возвращении из турецкого похода стояли.[17] Он
был очень рад, получив известие сие через полтора месяца. Крестины мои
отправлялись обыкновенным у нас в деревнях образом. У меня было два отца и
две матери крестных, - все родственники и приятели моих родителей. Один из
них был господин Раевский, по имени Иван Артемьевич, а другой господин
Ладыженский, по имени Иван Леонтьевич. Кумы же, две старушки - наши
родственницы и мне бабки: Арина Савишна и Авдотья Борисовна, жена соседа
нашего Матвея Кирилловича Болотова. О самом первом периоде моей жизни или о
времени первого моего младенчества много говорить мне о себе нечего, ибо со
мною не происходило ничего особливого, и сказать разве только то, что
воспитывали меня с особливым старанием и берегли, как порох в глазе, но тому
и дивиться не можно. - Мать моя была уже не гораздо молода и детей более
родить уже не надеялась, а сына ни одного еще живого не имела; все бывшие до
меня умирали в самом еще младенчестве, следовательно, имела она причину
опасаться, чтоб и со мною того же не сделалось, а особливо потому, что я с
самого младенчества подвержен был многим болезненным припадкам, почему легко