"Александр Бондарь. Иван Царевич и Василиса Прекрасная (Новая сказка на старый лад)" - читать интересную книгу автора

- Псов мы, однако, нелюбим страшно, - объясняет предводитель Ивану. - В
том году спьяну забрел один. Клялся - случайно. Мы его вон - на том дубе
повесили. Но если ты и вправду не из них, то хорошо тебе. Глядишь - и живого
отпустим. Такое у нас иногда случается.
Видит Иван - к большой избе подошли. Музыка оттуда слышна, крики
пьяные. А у входа два мужика - ножами один другого ширяют. Лица красные у
обоих, а глаза - белые. Подошел к ним предводитель разбойников.
- Ладно, ребята, - говорит, - кончай забаву. Не весел я что-то нынче.
Те сразу ножи убрали и удалились поспешно. Вошли разбойники внутрь
избы, и Иван вошел с ними. А там - грязь кругом, нагажено, куда ни плюнь -
пьяный лежит. Как предводитель разбойников в избе появился, так сразу тишина
сделалась. Не дышит никто. Все на него глядят молча.
- Хватит, ребята, - кивнул он устало, - теперь я пить буду.
Все с мест повставали и вышли по быстрому. Пьяные тоже поднялись. А кто
не встал и не вышел, тех вынесли и в кучу покидали у входа. Сел предводитель
за стол, Ивана посадил с собою. Разбойники все за другими столами
расположились. К предводителю прислужник к первому подбежал, на ходу
кланяясь.
- Чего изволите? - Спрашивает. - У нас все есть.
- Горилки неси, - отвечает разбойник. - Да побольше. Мне и моему
товарищу.
Принесли им горилку. Выпил разбойник. Ивану налил. А гусляры песню
затянули жалобную:
- Вышли как-то с Васей мы разом на дорогу
И достали мы ножи. Стали ждать кого-нибудь.
Но связали псы нас, падлы, и в темницу посадили,
Долго-долго били.
Ах, зачем меня мать родила?...
Заплакал разбойник тут, слезами залился горючими.
- Так это ж про меня песня, - говорит, - про жизнь мою горемышную...
Гусляры веселую следом запели:
- Горилка, горилка, горилка моя!
Налил себе разбойник до верха.
- Вот, ты, - спрашивает он Ивана, - что ты, скажи мне, в этой жизни-то
видел? Ничего ты не видел! Я - то ли дело... С малолетства по каторгам, да
по острогам. Я так скажу: была бы на то моя воля, каждого бы принудил хоть
полтора, хоть два года посидеть в остроге - жизнь увидать, людей посмотреть,
ума набраться.
Помолчал разбойник. Еще налил себе и выпил залпом.
- Видишь, - говорит он Ивану, - как они все тут меня боятся? И недаром.
Ведь я - злодей в законе... Не понимаешь? Человек такой это, которого все
кругом уважают.
Снова разбойник налил себе, снова выпил. Потом Ивану говорит:
- А, тебя, детинушка, как рассветет - велю я на самом высоком дереве в
лесу повесить. И не потому, детинушка, чтобы не полюбил тебя, как родного, а
просто страсть я люблю глядеть, как висельник с ветки ногами перебирает.
Налил себе разбойник еще одну, выпил, да тут же и на пол свалился.
Огляделся Иван, видит: разбойники все: кто где лежат - спят, не просыпаются.
Поднялся он с места, вышел из той избы и побрел прочь.
Долго ль он шел, недолго ль, а видит Иван - поляна, на поляне той -