"Александр Бондарь. На развалинах Старой Крепости" - читать интересную книгу автора

- Ну, значит, ещё не приехали... Натка, - закричал он опять, вскакивая
в седло велосипеда, - покупаешься, зайди ко мне или к Фёдору Константинычу.
Есть дело.
- Какое ещё дело? - удивилась Натка, но Алёша махнул рукой и умчался
под гору.
Море было тихое: вода светлая и тёплая.
После всегда холодной и быстрой реки, в которой привыкла Натка купаться
ещё с детства, плыть по солёным спокойным волнам показалось ей до смешного
легко и несложно. Она заплыла довольно далеко. И теперь отсюда, с моря, эти
кипарисовые парки, зелёные виноградники, кривые тропинки и широкие аллеи -
весь этот лагерь, раскинувшийся у склона могучей горы, вдруг показался ей
светлым и прекрасным.

На обратном пути она вспомнила, что её просил зайти Алёша. "Какие у
него ко мне дела, интересно?" - подумала Натка и, свернув на крутую тропку,
раздвигая ветви, направилась в ту сторону, где стоял штаб лагеря.
Вскоре она очутилась на полянке, возле облущенного питьевого
фонтанчика. Ей захотелось пить. Вода здесь была тёплая и невкусная. Натка
сделала несколько глотков, потом сплюнула и пошла дальше.

Алёшу Николаева Натка не застала. Ей сказали, что он только что ушёл в
гараж. Оказывается, у уральцев в двенадцати километрах от лагеря сломалась
машина, и они прислали гонцов просить о помощи.
Гонцы - это Толька Шестаков и Амьер, смуглый, черноволосый паренёк из
Кувейта - сидели тут же на скамейке, довольные собою и даже гордые.
Однако гордость эта не помешала Тольке набить по дороге карманы чужими
яблоками, а Амьеру - запустить огрызком в спину какому-то толстому,
неповоротливому мальчишке.
Мальчишка этот долго и боязливо оглядывался и всё никак не мог понять,
от кого ему попало, потому что Толька и Амьер, оба, сидели невозмутимые и
спокойные.
- Ты откуда? Вас сколько приехало? - спросила Натка у неповоротливого и
недогадливого паренька.
- Из-под Тамбова. Один я приехал, - басистым и застенчивым голосом
ответил мальчишка. - Из колхоза я.
Звали тамбовского паренька Семён Баранкин.
Он недоверчиво посмотрел в ту сторону, где сидели смирные и лукавые
гонцы, потом добавил сердито: - И кто это в спину кидается? Тут и так
вспотел, а ещё кидаются.
Натка не успела больше ни о чём спросить Баранкина, потому что с
крыльца её окликнул высокий старик. Это и был начальник лагеря, Фёдор
Константинович.
- Заходи, - сказал он, пропуская Натку в комнату. - Садись. Вот что,
Ната, - начал он таким ласковым голосом, что Натка сразу встревожилась, - в
верхнем санаторном отряде заболел вожатый Корчаганов, а помощница его Нина
Карашвили порезала ногу о камень. Ну и - нарыв. А у нас, сама видишь, сейчас
приёмка, горячка...так что обещал я тебе, что ты отдохнёшь денёк-другой с
дороги, но, вот, сама понимаешь, не получается. - Фёдор Константинович
развёл руками в стороны. - Придётся тебе приступать к работе прямо сейчас.
- Хорошо, - Натка кивнула. - Как скажете.