"Александр Бондарь. На развалинах Старой Крепости" - читать интересную книгу автора

есть, - словно оправдываясь, добавил он. - А здесь больше нету.
В дверь заглянул вожатый Корчаганов, который весь день ловил Натку,
чтобы что-то высказать ей. Но, увидев Сергея, он понял, что сейчас, пожалуй,
не время и не место. Он исчез, так ничего и не сказав.
Они решили ехать завтра рано утром.

В последний раз захотела пройтись Натка по лагерю. Она уже побывала у
начальника лагеря и уговорила Фёдора Константиновича отпустить её вместе с
Сергеем. Тот, разумеется, без большого желания, но всё-таки согласился.
Ещё не везде смолкли печальные разговоры, ещё не у всех остыли
заплаканные глаза, но жизнь двигалась дальше, двигалась своим чередом, и
Натка хорошо понимала, что скоро всё, здесь случившееся, забудется.
Уже опять кто-то с кем-то успел подраться, опять где-то втихаря
разливали по стаканам водку, и опять откуда-то долетал сладковатый запах
анаши.
Натка зашла в прохладную палату. Там у окна стоял Амьер. Она подошла к
нему сзади, но он задумался и не слышал. Она заглянула ему через плечо и
увидела, что он пристально разглядывает Аликино фото.
Амьер отпрыгнул и крепко спрятал фотокарточку за спину.
- Зачем это? - с укором спросила Натка. - Разве ты вор? Это нехорошо.
Отдай назад, Амьер.
- Вот скажи, что убьёшь, и всё равно не отдам, - стиснув зубы, но
спокойно, не повышая голоса, ответил мальчишка.
И Натка поняла: правда, скажи ему, что убьют, и он не отдаст.
- Амьер, - ласково заговорила Натка, положив ему руку на плечо, - а
ведь Аликиному отцу очень, очень больно. Ты отдай, отнеси. Он на тебя не
рассердится...
Тут губы у Амьера запрыгали. Исчезла вызывающая, нагловатая усмешка,
совсем по-ребячьи раскрылись и замигали его всегда прищуренные глаза, и он
уже не крепко и не уверенно держал перед собой Аликину карточку. Голос его
дрогнул, и непривычные крупные слёзы покатились по его щекам.
- Да, Натка, - беспомощным, горячим полушёпотом заговорил он, - у отца,
наверное, ещё есть. Он, наверно, ещё достанет. А мне... а я ведь её уже
больше никогда...
Минутой позже, всё ещё собираясь высказать что-то Натке, забежал
вожатый Корчаганов и, разинув рот, остановился. Сидя на койке, прямо на
чистом одеяле, крепко обнявшись, Амьер и Натка Шегалова плакали. Плакали
открыто, громко, как маленькие глупые дети.
Он постоял, тихонько, на цыпочках, вышел, и ему почему-то захотелось
выпить очень холодной воды.

Провожать в дорогу пришли многие. Уже в самую последнюю минуту, когда
Сергей и Натка усаживались в такси, подошёл Амьер. Не говоря ни слова, он
пожал руку Сергею, потом Натке.
- Прощай, Амьер, - тихо сказала Натка.
Машина рявкнула, и Натка, приподнявшись, в последний раз посмотрела
вокруг.
Такси плавно покатило вниз. Огибая лагерь, автомобиль помчался к
берегу, потом пошёл в гору. Здесь, как будто нарочно, шофёр сбавил ход.
Натка обернулась.