"Александр Бондарь. На развалинах Старой Крепости" - читать интересную книгу автора

дня. Посмотришь Шурку. Ты её теперь не узнаешь. Ну давай, до встречи!
Он любил Натку, потому что очень она напоминала ему старшую дочь,
служившую в спецотряде МВД и погибшую в Чечне как раз тогда, когда и сам
Шегалов усмирял вместе со своими бойцами поверженный в руины, пылающий
Грозный.

Утром Натка пошла в вагон-ресторан. Там было пусто. Сидел высокий
мужчина и сосредоточенно жевал бифштекс. Две девушки пили кофе.
Натка заказала себе бифштекс, салат и чашку кофе. Ожидая, пока кофе
остынет, она вынула из-за цветка позабытый кем-то журнал. Журнал оказался
четырёхлетней давности.
"Ну да... всё старое: "Бомбовые удары по Белграду", "Американцы
готовятся к высадке в Косово", "Президент Клинтон грозит Ираку". - она
перевернула страничку и прищурилась. - И вот это... Это тоже уже прошлое".
Перед ней лежала фотография, обведённая чёрной, как будто бы даже траурной
каёмкой: это была двадцатидевятилетняя сербка Мария Караджич. Однофамилица
легендарного героя сербского сопротивления, она возглавила партизанский
отряд и сражалась в Боснии в девяносто втором году. Её объявил в розыск
гаагский трибунал. Несколько лет Мария Караджич скрывалась, но американцы
всё-таки захватили её. Гаагские судьи уже в возбуждении потирали руки, но
каким-то чудом ей удалось бежать. Однако через четыре года Мария была вновь
схвачена натовцами и убита в мрачных тёмных подвалах американской военной
тюрьмы.
Смуглое лицо с мягкими, не очень правильными чертами. Густые, немного
растрёпанные, длинные волосы и глядящие в упор яркие, спокойные глаза.
Вот такой, наверно, и стояла она; так, наверно, и глядела она, когда
привели её для первого допроса к наглым американским офицерам или
сотрудникам беспощадной военной разведки.
...Мария Караджич.
Натка закрыла журнал и положила его на прежнее место.
Погода менялась. Дул ветер, и с горизонта надвигались стремительные,
тяжёлые облака. Натка долго смотрела, как они сходятся, чернеют, потом
движутся вместе и в то же время как бы скользят одно сквозь другое, упрямо
собираясь в грозовые тучи.

Поезд круто затормозил перед небольшой станцией. В вагон вошли ещё
двое: высокий, сероглазый, в костюмных брюках, в белой рубашке, с
крестообразным шрамом ниже левого виска, а с ним четырнадцатилетняя смуглая
девочка, с глазами тёмными и весёлыми.
- Сюда, - сказала девочка, указывая на свободный столик.
Она быстро уселась на стул и двумя руками подвинула к себе стеклянную
вазу.
- Папа, не возражаешь... - попросила она, указывая пальцем на большое
красное яблоко.
- Хорошо, но потом, - ответил отец.
- Ладно, потом, - согласилась смуглая девочка и, взяв яблоко, положила
его рядом с тарелкой.
Мужчина достал сигарету.
- Алика, - попросил он, - я забыл зажигалку. Пойди принеси.
- Где? - спросила девочка и быстро встала со стула.