"Николай Бондаренко. Космический вальс (Фантастическая повесть) " - читать интересную книгу автора

- Двадцать километров! Без отдыха. Туда - двадцать и назад - двадцать.
Во мне взыграло ребячество, тоже захотелось испробовать силу. Только
выговорил один большой привал.
- Ладно, - согласился Герман. - Пойдем навстречу пожеланиям трудящихся.
Учтем возраст и, конечно же, заслуги перед человечеством.
Вышли в шесть утра. В полдень должны были прийти в городок энергетиков,
часок отдохнуть - и назад. В семь вечера Жанна встретит победителей чашкой
кофе.
Утро было теплым, туманным - в такие минуты яростно карабкаются из
земли грибы, трава становится шелковистой, колокольчики низко клонят синие
продолговатые цветы и будто в самом деле звенят, едва прошелестит слабый
ветерок.
Шли мы размеренно, не спеша, распределив силы на долгий путь. Когда
солнце поднялось довольно высоко, с бетонной дороги свернули на проселок.
Дышалось свободно, ноги сами несли вперед. Деревья над головой негромко
шелестели, в полутьме рощиц приветливо мерцали разноцветные лепестки цветов.
Как всегда, мы не умели молчать - обсуждали волнующие нас проблемы,
обменивались новостями. Герман рассказал о тренировках в Космическом центре,
о предстоящем учебном полете. Я тоже не умолчал о самом интересном для
Германа: космический отдел нашего Института готовит для серийного
производства новый межпланетный лайнер. Герману, вероятно, придется на таких
летать.
Реакция на мои слова оказалась более чем бурной. Герман потребовал
(именно потребовал!), чтобы я завтра же сводил его в Институт и показал
космическую новинку. Я пообещал. Герман порывисто поцеловал меня и засыпал
вопросами - ракета была принципиально новой.
В общем, мы не заметили, как отмахали двадцать километров. И вот тут, в
конечном пункте, я обнаружил, что натер ногу. Нога начала болеть, и
разумеется, идти обратно я не мог.
- Дядя Матти, - сказал Герман. - Пожалуйста, не обижайтесь. Я отправлю
вас домой, через пять минут вы будете на месте. А я должен пройти намеченный
путь.
Так он и сделал. Герман никогда не отступал от поставленной цели. Если
уж что задумал - непременно добьется...

Фильм продолжался. Вслед за Германом мы с Юрием шли по цветущему лугу.
Цветы, цветы крупным планом. Лепестки бьются в объектив, как крылья
разноцветных бабочек. Красное, оранжевое, синее пламя живительно полыхает на
экране. Враз все исчезает, вернее, остается внизу, у подножия мощной
космической ракеты, одетой пока строительными лесами. Камера медленно
устремляется ввысь по остову космического корабля. Опять лицо Германа - он
показывает на ракету, потом на себя: мол, на этой машине полечу я! И победно
складывает на груди руки.
Вот и весь фильм. Тем и дорог он, что самый последний. Я не раз снимал
Германа в детские годы, даже в нашей знаменитой корабельной роще. Эти фильмы
сегодня смотреть не будем. Слишком большое впечатление и от одного...
- Скажи, Юра. Ты бы хотел, чтобы у тебя была дочь?
Юрий удивленно вскинул брови, а я продолжал:
- Помнишь сказку? Жили-были старик со старухой. Детей у них не было. И
вот однажды зимой вышли они во двор, скатали из снежных комочков девушку.