"Юрий Бондарев. Тишина (про войну)" - читать интересную книгу автора

Было морозное декабрьское утро. На полу, на занавесках, на диване -
везде солнечный снежный свет, везде блеск ясного веселого утра. Толсто
заиндевевшие, ослепляли белизной окна с узорчатой чеканкой пальм по
стеклу; на столе мирно сиял бок электрического чайника. И в комнате пахло
дымком, свежим горьковатым запахом березовых поленьев.
Жарко и ровно гудело пламя в голландке. Старая Мурка лежала возле печи
в коробке из-под торта, купленного Сергеем в день приезда в коммерческом
магазине; кошка, жмурясь, старательно облизывала беспомощно пищащие серые
тельца котят, тыкавшихся слепыми мордочками ей в живот.
Сергей увидел и солнечный свет, и Мурку, и новорожденных котят и с
радостным приливом свободы улыбнулся оттого, что он в это декабрьское утро
проснулся у себя дома, в Москве, что только что ощущаемая им опасность
была сном, а действительность - это уютное солнце, мороз, запах
потрескивающих в голландке поленьев.
В квартире тихо по-утреннему. Он, испытывая наслаждение, услышал в
коридоре серебристый голосок сестры; затем мерзло хлопнула наружная дверь,
проскрипел снег на крыльце.
- Сережка, спишь? Газеты!
Вошла Ася, худенький подросток в стареньком отцовском джемпере,
посмотрела живо и заспанно на Сергея, почему-то засмеялась, кинула газету
ему на грудь.
- Проснулись, ваше благородие? Лучше вот... почитай. Наверно, от жизни
совсем отстал?
Сергей потянулся на постели в благостном оцепенении покоя, развернул
газету, свежую, холодную с улицы - она пахла краской, инеем, - и тотчас
отложил: читать не хотелось. Он лежал и курил. И так лежа, с особым
удовольствием видел, как Ася, присев перед печью, раскрыла дверцу, обожгла
пальцы, смешно поморщилась, лицо было розовым от огня. Потом подула на
пальцы, опять засмеялась, косясь на Мурку, лениво и безостановочно лижущую
своих котят.
- Знаешь, я стала затапливать печку, наложила дров, зажгла, вдруг -
раз! - кто-то молнией как метнется из печки, только дрова полетели! Смотрю
- Мурка, глаза дикие, в зубах котенок пищит. Оказывается, она хотела
детенышей в печь перенести, устроить их потеплее. Вот дура-дура! Дурища, а
не мамаша!
Ася со смехом погладила утомленно мурлыкающую кошку, одним пальцем
нежно провела по головам ее мокрых, жалко некрасивых котят.
- Не такая уж она дура, - улыбнулся Сергей. - По крайней мере, шла на
риск.
"Ведь все это мне тоже снилось, - подумал Сергей, - и морозное утро, и
кошка с котятами, и печь, и Ася..."
Он сказал:
- Ася, брось папироску в печку. Я встаю.
- Интересно, это приятно? - Ася взяла папиросу, покраснев, поднесла к
губам, вобрала дым и закашлялась. - Ужасно! Как ты куришь?
- Ты это зачем?
- У нас в школе некоторые девчонки пробуют. Ты знаешь, я два раза вино
пила.
- Это такие соплячки, как ты? Бить вас некому. Марш в другую комнату! Я
оденусь.