"Юрий Бондарев. Река" - читать интересную книгу автора

провела ладонями по коленям, не глядя на Кедрина, который после молчания
заговорил глуховатым, незнакомым ей голосом, однако с нарочитым оттенком
предлагаемой игры:
- А вот... представьте, по всей тайге прорежутся шоссейные дороги,
вообразите современные города, кинотеатры, бассейны... А вы, например,
представьте это на секунду: выйдете из своего дома, с ванной, паровым
отоплением, сядете в машину и через двадцать минут по прямому шоссе
прибудете в Таежск на совещание врачей. - Он выждал немного и после этого
с опасливой шутливостью спросил: - Вы хотели бы так жить... Аня?
- Не знаю, - неопределенно ответила она, покачав головой. - Я очень
люблю Москву.
Тогда он рассмеялся, и было в этом смехе неестественное веселье, некая
даже насмешка над самим собой, начавшим говорить не о том и уведшим
разговор в сторону.
- Ладно. Если вы не возражаете, то давайте пить чай. Все же у меня
страшный аппетит появился.
- Да, давайте, давайте, мы сейчас подогреем, - ответила Аня тоже с
преувеличенным оживлением и, взяв чайник, тут же, краснея, замедлила
движения, спиной чувствуя, что он смотрит на нее, обернулась.
Он с грустным лицом начал набивать табаком трубку, говоря вполголоса:
- Я знал одну женщину, которая ненавидела тайгу.
- Это была ваша жена?
- Нет.


На следующий день утром он долго перебирал бумаги в планшетке, потом,
хмурясь, засунув руки в карманы, остановился посреди палатки, спросил:
- Какое сегодня число? Где же все-таки Свиридов?.. Что он там? - И,
сказав это, отдернул полог над входом, за которым в туманце сыпалась, не
переставая, мелкая пыль дождя. - У вас не было такого? Иногда посмотришь
на ушедший день и видишь, что прошел он впустую, вычеркнут из жизни,
словно листок календаря оборвал.
- Вы говорите так, будто бездельничали, - с мягким упреком возразила
Аня, подходя к нему, - ведь вы же болели!
- А болезнь разве не отнимает у человека дни? - Он помолчал, договорил
раздумчиво: - Да, Аня, нам пора двигаться, кажется. Сколько же мы будем
ждать?
- Нам просто необходимо двигаться, - сказала Аня. - Но как?
- Для этого нужно выйти из палатки. Вы разрешите мне, Аннушка? - И
задернул полог, сделал несколько шагов в узком пространстве между оконцем
и печкой.
Она заметила, что в обращении с ней он стал как-то по-новому излишне
робок, стеснителен, стараясь не коснуться ее, двигался по тесной палатке
опасливо, еще не совсем окрепший, без твердости в движениях, от этого
смешно неуклюжий, медлительный, и Аня, замечая его смущенно покачивающуюся
спину, глядя на его соломенные косички отросших волос на затылке, думала,
что ей почему-то неспокойно и приятно было видеть этого грубоватого
Кедрина не таким, каким был в первый вечер на плоту, как будто он
стеснялся сейчас и себя и ее после своей слабости, после вчерашнего
разговора, открывшего ей что-то в нем. И она проговорила, боясь, что он