"Юрий Бондарев. Игра (Роман)" - читать интересную книгу автора

позвонил вторично, ожидая услышать за дверью голос жены, дочери или сына,
однако за дверью - тишина, в квартирной пустыне ползли невнятные шорохи:
дома, по-видимому, никого не было.
"Счастливыми объятиями меня встречают любимая жена и любимые чада", -
подумал он, усмехаясь.
И открыв дверь своим ключом, втащил чемодан в переднюю, опахнувшую
теплотой домашней пыли, и вдруг почувствовал, что все-таки ему
нежданно-негаданно повезло. Да, он чертовски устал, и хотелось побыть
одному, и помолчать, и полежать на диване в бездумной расслабленности, и
полистать журналы, просмотреть газеты, пришедшие в его отсутствие письма.
Сбросив пиджак, он прошелся по комнатам. Ясно: семья уехала на дачу,
окна во всей накаленной солнцем квартире были наглухо закупорены шторами.
Всюду стояла спертая духота, кое-где на паркете, на коврах, на мебели лежали
проникшие в щели штор солнечные нити, а в кухне с незанавешенным окном пахло
горячей клеенкой, и счет за телефонный разговор, упавший на пол с тумбочки,
пожелтел на солнцепеке, полузакрученный в трубочку.
Каждый раз, когда он возвращался из-за границы, было ощущение длительно
прожитого вдали ненастоящего, придуманного игрой жизни периода, и ему надо
было в разговорах с друзьями освобождаться от чего-то коктейлеобразного,
многоречивого, ресторанного, чем вынужден был заниматься некоторое время,
теша честолюбие, наслаждаясь собственным любопытством.
И сейчас хотелось смыть с себя тяжкую и вместе игрушечную усталость от
своих и чужих искусственных улыбок, интеллектуальной болтовни, парфюмерную
сладость чужого туалетного мыла, в котором было нечто нарочито женственное,
химический запах синтетики, пропитавший парижские кинозалы и номер отеля, -
все, что было уже позади.
Холодный душ омывал его дождевыми иголочками, вода плескалась с
весенним, свежим шумом. Дверь в ванную была открыта, и, казалось, морское
эхо отдавалось в пустой квартире. Растираясь полотенцем, он босиком ходил по
комнатам, голыми пятками по нагретому паркету и, еще не одеваясь, в столовой
сказал вслух: "Ладно, все проходит и все пройдет", - налил рюмку коньяка,
выпил, колючая волна ожгла его, и стало как будто легче.
Потом он лежал на диване в кабинете, просматривал вынутые из
переполненного почтового ящика журналы, газеты, разные приглашения на
встречи, на выставки, разбирал письма, но не читал их, проглядывал лишь
обратные адреса, надеясь встретить знакомую фамилию. И будто споткнувшись
глазами, медлительно отложил на угол журнального столика голубоватый
конверт, где резко бросился в глаза незнакомый официальный штамп "Главное
управление Министерства внутренних дел", сразу вызвав у него скользкую
тревогу.
"Значит, началось снова... вернее - все продолжается?" И помедлив,
Крымов надорвал конверт, бегло прочитал, что ему, Крымову Вячеславу
Андреевичу, надлежит явиться 12 июля к следователю Токареву по адресу:
Петровка, 38, второй этаж, комната 200-я, имея при себе паспорт или
документ, удостоверяющий личность. "Зачем второй раз? Мы уже встречались с
ним на студии. Да, Токарев Олег Григорьевич, воспитанный, умный молодой
человек с аккуратными усиками. Но что бы со мной ни было, я на Петровку не
поеду, милый Олег Григорьевич, я не хочу, чтобы вы стали тенью того, что
случилось".
Он в раздумье отложил повестку и начал проглядывать рецензию на фильмы