"Я не собираюсь жениться..." - читать интересную книгу автора (Холлдорсон Филлис)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

На следующее утро Кирстен разбудил какой-то громкий, пронзительный звук, и она села в кровати, еще даже не открыв глаза.

Это что еще такое? Кирстен поморгала, чтобы прогнать сонную пелену с глаз, и посмотрела на часы. Пять утра! И что ее подняло так рано? Еще только рассвело.

Звуки, похожие на визг и скрежет, повторились, и на этот раз Кирстен узнала крик петуха. Она откинула волосы и снова улеглась на удобную двуспальную кровать в комнате для гостей.

Это была уютная комната, небольшая, но аккуратная и обставленная со вкусом, хотя было заметно, что предназначалась она больше для мужчин. У изголовья стояли лампа и будильник, а на стене над кроватью висела большая репродукция картины Ремингтона, изображающая ковбойскую сцену. Прямо напротив кровати стоял большой шкаф с широким зеркалом.

Кирстен вздохнула и закрыла глаза, пытаясь не обращать внимания на кукареканье петухов. Когда она вечером легла в постель, то чувствовала ужасную усталость, но была слишком взвинченна, чтобы заснуть.

Черт бы побрал Сэма Лоуфорда! Он постоянно выводит ее из себя с тех пор, как столкнулись их автомобили. Он заставил ее испугаться, потом почувствовать вину, раздражение, злость, сожаление и свою неопытность – и это за какие-то полчаса после аварии, которые они провели вместе.

Ей удалось успокоиться, приехав на ферму Бакли, увидев снова свою лучшую подругу и встретив такой теплый прием. Все было так замечательно, что она даже забыла сообщить об аварии в свою страховую компанию, но затем появился доктор Сэм – и снова все испортил.

Этот человек отлично знал, что делать, чтобы прочно осесть в ее мыслях! Они почти забыли о своих раздорах и мирно беседовали, но когда он проводил ее до дверей дома, то под конец свел все на нет.

Кирстен застонала и, перевернувшись на живот, зарылась лицом в подушку и постаралась не думать о вчерашнем. Никогда еще она не была так поражена и разъярена в одно и то же время. Она никогда не думала, что способна на такую бурю эмоций.

Как он мог так превратно истолковать ее дружеское предложение? Все, что она имела в виду, – спокойно побеседовать за чашкой кофе, чтобы устранить все недоразумения в их еще такой непрочной дружбе. Она пригласила его и из-за чувства вины, потому что помяла его дорогостоящую машину. Что же она сказала или сделала не так, из-за чего он смог заподозрить, будто она пытается его соблазнить?

Либо он был сверхэгоистом, либо идиотом, а Кирстен подозревала, что и то и другое!

Кирстен снова перевернулась на спину и закинула руки за голову. Она была настолько расстроена, когда прошлой ночью легла спать, что не смогла сомкнуть глаз.

А теперь эти птицы раскричались, давая ей понять, что любой уважающий себя фермер в это время уже на ногах. Это касалось и его самого, и его жены, и детей, и гостей. Со вздохом Кирстен откинула одеяло и выбралась из постели. Ей необходимо поговорить с Корали, непременно.

Примерно в это же время в шести милях от Кирстен, в Купер-Каньоне, Сэм заворочался в кровати и выключил будильник. Ему страшно хотелось полежать еще хотя бы несколько минут, прежде чем подняться, но он не поддался этому желанию.

После того как прошлым вечером он показал себя полным идиотом и обидел Кирстен, Сэм полночи не мог заснуть и ворочался с боку на бок. Теперь он чувствовал себя как загнанная лошадь.

Если он еще чугь-чуть полежит, то заснет опять, и потом ему целый день придется выбиваться из сил, чтобы не опаздывать.

Застонав, он заставил себя встать с кровати и потащился в ванную. Много лет назад, еще в бытность студентом, он научился чистить зубы, бриться и одеваться, еще не проснувшись окончательно, и теперь это его не раз выручало.

Водя электробритвой по заросшему лицу, Сэм снова вспомнил о вчерашней стычке с Кирстен. Он чувствовал себя дураком, и неудивительно, потому что он и вправду дурак. Иначе почему же он вдруг ни с того ни с сего пришел к выводу, что она пытается затащить его в постель, предложив кофе с печеньем?

Вопрос был чисто риторическим, потому что Сэм уже знал ответ. Дело в ее голосе. Этот низкий сексуальный голос, от которого все его тело пронизывали какие-то стрелы. Это звучало как приглашение. Должно было звучать.

Сэм провел тыльной стороной ладони по щеке и посмотрел на себя в зеркало.

Идиот! Как тебе только могла прийти в голову такая мысль?

Сэм дернул плечами и выключил бритву, бормоча проклятия. Что с ним происходит? Почему всякий раз он говорит с ней по-хамски? Никому не хочется, чтобы ему говорили колкости, а он не только говорил колкости Кирстен, он язвил, ехидничал.

Ни одна женщина после Белинды не могла задеть и выбить его из колеи так сильно, и это ужасало Сэма гораздо больше, чем вес остальное. Он поклялся себе никогда не попадать в эти сети, приносящие столько мучений, и вплоть до вчерашнего дня не подпускал к себе ни одну женщину. Он отлично сознавал, что не может сочетать обширную врачебную практику с личной жизнью. К тому же работа никогда не предаст его, не то что женщина.

И все равно он должен извиниться перед Кирстен. Иначе ему не даст покоя совесть. Как только выдастся свободная минутка, он позвонит ей, скажет, что ему очень жаль, что он обидел ее, и попытается убедить в знак примирения пообедать с ним. Так он загладит свою вину и смягчит ее дурное впечатление о нем.

Почему-то для него было очень важно, чтобы Кирстен помнила его не только как бесчувственного хама.

Около восьми часов на ферме Бакли был готов завтрак, и Джим с наемными работниками, заменявшими уехавшего Бака, отправились на поле. Эмбер и Глория все еще спали, а Корали и Кирстен отдыхали за второй чашкой кофе на кухне.

– Мне не терпится узнать, как тебе понравился Сэм. Ты позволила ему поцеловать тебя на прощание, когда он довез тебя до дому?

Кирстен вздохнула и сделала большой глоток кофе. Она понимала, что Корали мечтает услышать, как Кирстен и Сэм влюбились друг в друга с первого взгляда и, возможно, уже начали строить планы на будущее.

Ей вовсе не хотелось разбивать мечты Корали о браках, свершающихся на небесах, тем более что сейчас вероятность таких браков почти исчезла. Кирстен представила, как, наверное, замечательно жить в небольшом городке в провинции, замужем за городским врачом, таким красивым…

Но не за этим доктором! Никогда! Конечно, Корали не представляла, что друг Джима такой эгоист, считающий, что любая женщина, с которой он знакомится, мечтает оказаться в его постели.

Одна мысль об этом так разозлила Кирстен, что она нашла в себе силы начать разговор на эту щекотливую тему.

– Корали, нам надо поговорить, – осторожно сказала она.

– Я знаю. Говори, – с охотой отозвалась Корали. – Что ты о нем думаешь? Не правда ли, он подходящая партия?

– Очень подходящая, ты права, – кивнула Кирстен.

– Он пригласил тебя куда-нибудь с ним пойти? – Корали явно не заметила сарказма в голосе подруги.

– Нет, не пригласил. А если бы и пригласил, я бы отказалась, – резковато ответила она. К сожалению, вежливо и мягко объяснить Корали бесполезность ее затеи невозможно, и Кирстен решила идти напролом.

Корали широко раскрыла глаза:

– Но почему? Неужели вы оба расстроены из-за аварии? Уверена, что ты можешь это оставить…

– Нет, дело не в этом, – перебила Кирстен. – Мне жаль, но мне этот человек не нравится, и я ему тоже.

Корали выглядела огорченной.

– Но я не понимаю. Вы оба такие славные. Как вы можете друг другу не понравиться? Что случилось? Неужели он пытался… Кирстен, он не пытался…

– Нет! – О Господи, разговор начал полностью выходить из-под контроля. Нельзя допустить, чтобы Корали подумала, что Сэм мог домогаться ее. – Нет, Корали, он ничего не пытался сделать. Он не дотронулся до меня и пальцем. Вообще, секс – последнее, что он может от меня захотеть. И я его не поощряла, будь уверена.

Корали недоверчиво покачала головой, но Кирстен продолжала:

– Мы поссорились. Как я тебе уже говорила, мы не подходим друг другу. Очень тебя прошу: выброси из головы мысли о моем браке. Не только с Сэмом, но и с кем-либо еще. Я приехала сюда, чтобы увидеться с тобой и твоей новой семьей, а не ради замужества. Прошу тебя, уважай и мои желания.

– Ну, ко… конечно, я согласна, если ты так хочешь, – голос Корали звучал глухо. – Мне очень жаль… – Она не закончила, потому что на лестнице раздались быстрые шаги и Эмбер стремительно влетела в кухню.

– Доброе утро! – весело сказала она. – Как насчет завтрака?

Корали молчала, и видно было, что ответить сейчас она не в состоянии, так что Кирстен изобразила на лице широкую улыбку и сказала:

– Все готово. Яичница с беконом еще теплая, стоит на плите, а Корали испекла такие булочки – пальчики оближешь.

Она отодвинула стул и встала:

– Садись, а я положу тебе завтрак.

Эмбер остановила ее и хихикнула:

– Спасибо, но у нас другие правила. Каждый, кто опаздывает к столу, должен сам себя обслуживать.

Кирстен шутливо подняла руки вверх.

– Прошу прощения. Я не собиралась нарушать правила, так что в таком случае я, пожалуй, вернусь к себе и продолжу устраивать свое гнездышко.

Она уже направилась к выходу, но голос Корали заставил ее остановиться:

– Кирстен, я через час освобожусь и приеду к тебе. Хочу с тобой поговорить. Нам есть что с тобой обсудить.

Кирстен кивнула:

– Отлично. Только прихвати с собой пару твоих булочек, а я вскипячу чайник.

Было около десяти часов утра, когда Корали постучалась в дверь коттеджа Бака. Все время до этого Кирстен провела, меряя шагами пол и ругая себя за резкость и опасаясь, не принесет ли это вреда ее дружбе с Корали.

Она поспешно бросилась открывать подруге дверь.

– Тебе не обязательно стучаться, – сказала она. – Это же твой дом.

Корали вошла внутрь.

– Этот дом принадлежит всей семье, – признала она, – но пока здесь кто-либо живет, то это его владения, а сейчас здесь живешь ты. И я не хочу нарушать права на частные владения, просто входя без стука.

Кирстен выдавила короткий смешок:

– Поверь, моя жизнь – открытая книга – или дверь в данном случае.

Они прошли в гостиную и сели на обитый коричневым бархатом диван.

Корали закинула одну обтянутую джинсами ногу на другую, пытаясь выглядеть спокойной, но ее волнение выдавали стиснутые на коленях руки. Кирстен, тоже одетая в джинсы, сбросила туфли и поджала ноги под себя.

Первой заговорила Корали:

– Я… я думала о нашем утреннем разговоре… Извини, если мои лучшие намерения выглядели как назойливое вмешательство.

– Нет, Корали, пожалуйста, – перебила ее Кирстен. – Все совсем не так. Дело просто в том, что ни я, ни Сэм еще не готовы к каким-либо серьезным отношениям. Но даже если бы и были готовы, то мы друг другу не подходим.

Корали задумалась.

– Это не из-за тебя. Такое происходит с каждой женщиной, с которой я знакомила Сэма. Я должна была об этом подумать, прежде чем пытаться вас обручить.

Кирстен стало неудобно, что из-за нее подруга почувствовала себя виноватой.

– Не вини себя, – мягко сказала Кирстен. – Ты ведь не могла предположить, что мы с Сэмом окажемся такими противниками.

Корали покачала головой.

– Нет, я должна была предположить. Дело не в том, что это именно ты, дело в том, что ты женщина.

Кирстен поразилась:

– Ты хочешь сказать, что он женоненавистник! Тогда почему ты…

Корали была так же расстроена, как и Кирстен.

– Нет-нет, я не это имела в виду, – быстро проговорила она, – он не женоненавистник, но однажды женщина, которую он любил, предала его и разбила его сердце.

Кирстен откинулась на спинку дивана.

– О! – воскликнула она. – Ты хочешь сказать, он в разводе?

– Нет. Они были помолвлены несколько лет, но ждали, пока он закончит учебу, чтобы пожениться.

Кирстен почувствовала, что ее сердце гулко забилось.

– Но почему…

Корали поморщилась:

– Не спрашивай меня. Вообще-то вся их совместная жизнь не была сплошным праздником. Они жили вместе, пока он учился в медицинском колледже.

Кирстен сердито отмахнулась:

– Никогда не понимала такого сожительства. Когда люди живут вместе, они сильно привязываются друг к другу, даже не всегда это сознавая. У них обязательства друг перед другом, так почему не зарегистрировать брак?

Корали усмехнулась:

– Эй, мисс Синий Чулок, пора бы вам выбраться из своего футляра. Я уже выслушивала от тебя что-то подобное, когда со мной тоже случилось такое.

– Верно, и ты последовала моему совету. Если помнишь, ты потом меня благодарила. Говорила, что я спасла тебя от огромной ошибки, – Кирстен смущенно посмотрела в сторону. – Прости. Я не хотела тебя упрекать. Только я не выношу, когда женщина сама ставит себя в такое положение.

– Ну, о Белинде не беспокойся, – с усмешкой сказала Корали. – Это она ушла, причинив Сэму все неприятности, какие только могла. Деталей я не знаю. Он об этом никогда не говорит, так что я знаю кое-что из рассказов Джима и от разговорчивых горожан. В таком маленьком городке, как Купер-Каньон, все знают все про всех.

Ее слова разбудили в Кирстен любопытство.

– Ну же, ради Бога, – нетерпеливо сказала она, – что произошло?

– Это долгая история, – начала Корали. – Ее звали Белинда Эванс, ее родители и родители Сэма были близкими друзьями, так что они знали друг друга с пеленок. Они были лучшими друзьями в начальной и средней школе, влюбленными в старших классах и любовниками в колледже. Насколько я знаю, так было до последнего года учебы Сэма, пока не разразилась катастрофа.

– Но, если они так любили друг друга, почему же не поженились? – настаивала Кирстен.

Корали округлила глаза:

– Я уже говорила, что не знаю. Ты же представляешь, какими бывают студенты в колледже. Им хочется свободы. Однажды я спросила об этом Джима, но он ответил, что не знает, потому что это никого не касается.

Кирстен робко улыбнулась:

– Согласна, он прав… Но продолжай. Почему они расстались?

– Когда Сэм поступил в медицинскую академию в Чикаго, Белинда поехала с ним и они стали жить вместе. Они решили, что Белинда будет работать, чтобы поддерживать себя и его, но ее гуманитарного образования было недостаточно. Она смогла устроиться только продавщицей в магазине на какую-то мизерную зарплату.

Кирстен была озадачена:

– Насколько я поняла, отец Сэма был врачом. Неужели он не мог оплатить обучение сына?

– Да, мог и платил, – ответила Корали, – но врачи в провинции получают меньше, чем их коллеги в больших городах, а обучение в медицинской академии безумно дорого. Сэм не хотел обременять отца, к тому же жизнь с Белиндой тоже требовала расходов. А он был не единственный ребенок в семье, другим детям тоже надо было учиться.

– Понимаю, – сказала Кирстен. – И из-за финансовых проблем Сэм и Белинда расстались?

Корали нахмурилась.

– Нет. Дело было в том, что Сэм проводил очень много времени на работе и в академии, и в конце концов из-за этого они разошлись. Она чувствовала себя одинокой, несчастной и раздражалась, потому что много ночей, не говоря о днях, он проводил в больнице. Он пытался объяснить ей, что для студентов-медиков это обязательно, но она не верила и начала поговаривать, что лучше ему найти другую подругу.

– Как она могла! – воскликнула Кирстен. – Студенты всегда проводят на практике по многу часов, не говоря уже о тех, кто начал специализироваться.

Корали пожала плечами.

– Не все это знают, – заметила она. – Ты и я знаем, потому что сами учились медицине, но Белинда от этого была далека. Ее отец был инженером с блестящим опытом работы с компьютерами, но он не заканчивал колледжа. Белинда имела образование, но у нее были достаточно легкие предметы, не требовавшие практики. А если верить Джиму, то она вообще не хотела работать. Она хотела выйти замуж за преуспевающего человека, который бы обеспечивал ее.

– Еще и ленивая, – процедила Кирстен сквозь зубы. Теперь она услышала достаточно, чтобы откровенно невзлюбить эту женщину.

– Боюсь, что так, – кивнула Корали, – но Джим говорит, что никто не осмеливался сказать об этом Сэму. Однажды Джим попытался – и насилу унес от него ноги. Сэм так любил ее, что не видел никаких недостатков.

– Так что же наконец произошло? – упрямо спросила Кирстен.

Корали грустно продолжила:

– Однажды ночью Сэм вернулся из больницы и обнаружил, что Белинда ушла. Она забрала все свои вещи и оставила записку, в которой написала, что больше так жить не может. На следующие несколько дней у Сэма были назначены важные экзамены, так что он не мог ездить искать ее. А когда через пару недель нашел, она уже вышла замуж за человека, который, как он узнал, не раз скрашивал ей ночи, пока Сэм был в больнице.

Волна сочувствия к Сэму полностью вытеснила гнев, который чувствовала Кирстен в начале разговора.

– Как только она могла так поступить! – с негодованием воскликнула она. – Должно быть, он был в отчаянии.

– Да, – ответила Корали. – Он, конечно, справился, но никогда больше не связывал себя надолго ни с одной женщиной. Именно поэтому я так хотела, чтобы вы с ним были вместе. Вы так подходите друг другу, но, видно, его вообще никто не интересует.

Доброе сердце Кирстен разрывалось от жалости к Сэму, с которым так подло поступила эта испорченная и эгоистичная женщина. Ей хотелось утешить его, прогнать его боль, но она сочла, что это из-за профессии медсестры, а не из-за хорошего к нему отношения.

– Но его в этом случае нельзя винить, – сказала Кирстен. – Наверное, он никогда больше не может доверять ни одной женщине. Хотелось бы помочь ему, но я не могу. И никто не может, пока он сам это не поймет и не попросит об этом. И, Корали, не надо тебе больше пытаться знакомить его с женщинами. Он просто даст им от ворот поворот, как и мне.

Наконец Корали удалось вставить слово:

– Я и не пытаюсь свести его с любой женщиной, но ты – особенная, и я чувствую, что именно ты смогла бы вернуть ему веру в женщин и научила бы его снова любить.

От утверждения Корали Кирстен почему-то покоробило.

– Вот чепуха! – воскликнула она. – И, между прочим, я не хочу «учить» мужчину меня любить. Если мой будущий мистер Идеал не сможет полюбить меня без посторонней помощи, то зачем он мне нужен? Мне не нужна такая искусственная любовь, Корали. Это верная дорога в ад. Мне нужен мужчина, который будет носить меня на руках, потому что иначе не может. Который женится на мне, потому что не будет представлять без меня жизни. А не такой, который, занимаясь со мной любовью, будет думать о другой женщине.