"Луи-Поль Боон. Моя маленькая война " - читать интересную книгу автора

снова стала черной. И только на сортировочной станции продолжал гореть
поезд.

Случилось так, что, когда немцы согнали людей в одно место и стали
стрелять в них, один упал на секунду раньше других и пролежал несколько
часов среди мертвых, не осмеливаясь пошевельнуться. С наступлением темноты
он выбрался из-под трупов и спрятался в выгребной яме, держа голову на
поверхности.
Мадам Ламменс, у которой не было и двух франков за душой и которая
уверяла, что война кончится на следующей неделе, поссорилась в воскресенье
вечером со своим мужем, он, видите ли, попросил ее выбить из трубки пепел.
Мадам Ламменс выбила пепел и, к несчастью, выбросила вместе с ним остатки
табака. Муж поднялся и, вне себя от ярости, разбил трубку. Мадам Ламменс
хватил удар, и она умерла.
А брат хромого, что живет на Спарзамхейдстраат, работал в Германии и
вернулся домой с женой, немкой. Так вот эта немка теперь не пускает его
назад, в Германию, говорит, что там плохо, там режим и так далее, потому
что, поселившись на Спарзамхейдстраат, она оказалась среди самых что ни на
есть антифашистов.

СОРОКА

Жил у нас человек, которого мы прозвали Сорокой, - человечек с птичьей
шеей, острым кривым носом и дьявольски хитрыми глазами. Лучше было бы
назвать его Крысой, потому что на крысу он еще больше походил. Сорока был
всегда фламингантом[9] и одно время даже солидаристом;[10] его видели
марширующим по городу в черной форме с портупеей через плечо. Но это бывало
только тогда, когда в доме было много денег. Если же Сорока сидел на мели,
он предпочитал говорить по-французски, кричать "Виват!" социалистам и даже
петь "О красное знамя" - стоило только предложить ему кружечку пива или
помочь с работой. Впрочем, особенно много работать ему не приходилось, он
больше полагался на цепкость своих хитреньких глазок и ловкость рук, воруя
вечером то, что высмотрел в течение дня.
Однажды, когда его поймали с поличным, он устроил целое представление:
бросился на землю, клял все на свете и кричал, что он самый несчастный
человек на всей земле. Тем временем он незаметно расстегнул брючный ремень,
вскочил и принялся лупцевать этим ремнем окружающих.
Вот какой человек был этот Сорока. Его папаша, само собой, звался
старым Сорокой, хотя и к нему тоже больше подходила кличка Крыса, только
старая. Сегодня он ворочал миллионами, ходил навеселе, угощал каждого
встречного, приставал к женщинам, мазал дегтем двери общественных помещений,
если они не принадлежали фламингантам, а на следующее утро просыпался без
гроша в кармане в публичном доме или в тюремной камере. Так что
Сорока-младший, если просил у папаши денег на карманные расходы, никогда не
знал точно, что получит-тысячу франков или пинок под зад. Ну, а тут пришли
немцы. Кое-кто утверждает, будто фламинганты еще до войны были подкуплены
немцами. Это неправда. Когда началась война, ее тяготы не миновали и старого
Сороку: у него тоже не было табаку, чтобы скрутить самокрутку, и только раз
в четыре дня он мог позволить себе выпить кружечку пива. Взяв лопату и
вещевой мешок, сделанный из старой рогожи, он отправился на строительство