"Во имя любви: Возмездие" - читать интересную книгу автора (Карлус Мануэл)

Глава 14

Вечер продолжался, гости веселились, а несчастная Бранка с трудом приходила в себя, отпаиваемая верной Розой, которая вовремя оказалась рядом и помогла подруге как-то доковылять до ближайшей пустой комнаты.

Когда Бранка немного оправилась от шока, Роза буквально засыпала ее вопросами:

– Что случилось? Ты едва не упала в обморок! Если бы я тебя не подхватила…

– Изабел! Воровка! Предательница!.. – хрипло исторгла из себя Бранка.

– Я ничего не понимаю. Выпей еще воды и расскажи все толком, – попросила Роза.

Бранка послушно отхлебнула из предложенного ей стакана и продолжила:

– Да что тут рассказывать? Я – дура! Сама пригрела Изабел, а она спуталась с Арналду и разорила меня! Ты видела, какое на ней ожерелье? То-то же! Вот куда уплыли денежки фирмы!

– Невероятно! – воскликнула ошеломленная Роза. – Изабел всегда была вне подозрений…

– Это происходило только потому, что я считала себя самой умной женщиной на свете, – самокритично пояснила Бранка. – А Изабел втайне смеялась надо мной! Вот какова ее благодарность. Ведь она была никем! Я сама ввела ее в дом, устроила работать в нашу фирму… Я даже познакомила ее с Атилиу и позволила ему спать с ней!..

– Но кто ж мог подумать, что она окажется такой гадиной? – как могла успокаивала подругу Роза.

– Да, ты права, она – гадина, змея, которую я пригрела у себя в доме, – подхватила Бранка. – И вот она меня теперь ужалила. Смертельно ужалила! Украла у меня все, что можно было украсть!.. Нет, я не имею в виду Арналду. Пусть она им подавится! Мне жалко нашего фамильного состояния!..

– Но может, все не так и страшно, как тебе показалось? Ты сейчас просто возбуждена. А когда успокоишься…

– Нет, я не успокоюсь! Я убью ее, мерзавку! Если бы мне не стало плохо там, в гостиной, я бы сразу же содрала с нее то ожерелье!

– Слава Богу, что ты этого не сделала, – сказала Роза. – Тебе надо успокоиться и затем хладнокровно поставить нахалку на место. Только так ты сможешь взять над ней верх.

– Да над кем я сейчас могу взять верх? – криво усмехнулась Бранка. – Ты посмотри на меня получше. Я раздавлена, уничтожена.

– И все равно ты должна собраться, – настойчиво произнесла Роза. – В таком состоянии тебя вижу только я, но это останется между нами. Приободрись и выйди к гостям как ни в чем не бывало. Ты ведь хочешь вернуть свои драгоценности?

Это был единственно верный ход, к которому могла прибегнуть Роза. Бранка впервые посмотрела на нее не обезумевшим, а уже вполне осмысленным взглядом:

– Ты думаешь, еще можно все вернуть?

– Конечно! Если ты уверена, что все это куплено на деньги фирмы, то надо просто схватить за руку воровку.

– Да, ты права, – оживилась Бранка. – Я не буду ничего доказывать, а просто заберу свое!

– У тебя возникла какая-то идея? – не поняла ее Роза.

– Да, возникла. Только мне надо ее как следует обдумать. Но это я успею сделать потом. А сейчас мы пойдем к гостям. Спасибо тебе, Роза, что поддержала меня в трудную минуту!

Спустя некоторое время Бранка уже мило беседовала с Эленой, расспрашивая ее о Марселинью и о перспективах примирения Марселу с Эдуардой. Потом в присутствии Розы и Виржинии стала изо всех сил нахваливать Изабел:

– Ты хорошеешь не по дням, а по часам. Сразу видно, что твой таинственный возлюбленный в тебе души не чает. Роза, ты посмотри, какое у Изабел потрясающее ожерелье! Она, похоже, вознамерилась всех нас затмить!

– Перестань, Бранка, ты вгоняешь меня в краску, – изобразила смущение Изабел. – Я же говорила тебе, что все мои драгоценности – не настоящие, а поддельные.

– Нет, наверно, не все, – возразила Бранка. – Я помню, как ты говорила, что вкладываешь свой капитал в золото.

– Я шутила! Какой там у меня капитал?..

– А я люблю настоящее золото, бриллианты, жемчуг, – мечтательно произнесла Бранка, уже полностью овладев собой и расставляя силки для Изабел. – Жаль только, что их приходится хранить в банке. Бывает, захочется надеть что-нибудь приличное, а в банк не всякий раз побежишь. Поэтому и ношу в основном то, что попроще. Не считая, конечно, этого кольца.

Она поднесла руку чуть ли не к носу Изабел, чтоб та могла увидеть то кольцо, которое Бранка чудом у нее перехватила.

– Да, кольцо замечательное, – вынуждена была отреагировать Изабел, а Бранка продолжала в том же духе:

– Ты тоже хранишь в банке свои лучшие украшения?

– Нет, я не боюсь воров, – отрицательно покачала головой Изабел. – Все держу дома, в шкафу. Так удобнее. Все мои побрякушки должны быть у меня под рукой. Ведь никогда не знаешь, что тебе захочется надеть в тот или иной момент.

– Да, ты права, – поддержала ее Бранка. – Это для меня урок. Я теперь поняла, отчего ты всегда так прекрасно выглядишь. Просто надо хранить драгоценности дома и надевать их, когда идешь в гости.

– Но они ведь для того и существуют, чтобы их носить, – сухо ответила Изабел.

– Да, ты молодец, не трясешься над своими сокровищами, как я, – не унималась Бранка. – Наверно, и Камиле даешь их иногда поносить? Кстати, а где Камила? Что-то я давненько ее не видела.

– Она в отъезде, – пояснила Изабел. – Вернется только на следующей неделе.

– Ну пусть обязательно приходит к нам в гости. Я буду рада ее видеть! – совсем уже весело промолвила Бранка и озорно подмигнула Розе.

Та, ничего не поняв, ответила вопросительным взглядом: дескать, что ты задумала?

Бранка, тоже взглядом, просигналила ей: потом расскажу!

Чуть позже она вновь уединилась с Розой и объяснила ей суть своей идеи:

– Надеюсь, ты заметила, что я выведала у Изабел две очень важные подробности? Во-первых, она хранит драгоценности дома, а во-вторых, ее сестра в отъезде!

– И что это значит? – испуганно спросила Роза. – Ты проберешься в квартиру Изабел и украдешь драгоценности?

– Не украду, а лишь возьму то, что мне принадлежит по праву! – парировала Бранка. – А ты мне в этом, надеюсь, поможешь.

Возвращаясь из гостей, Атилиу вновь завел нелицеприятный разговор с Эленой.

– Ты весь вечер была напряжена. Это заметили все. И Бранка, и Изабел спрашивали у меня, что с тобой происходит.

– И что ты им ответил?

– Ты издеваешься надо мной? – обиделся Атилиу. – Что я мог им ответить, если сам ничего не знаю! Хотя чувствую, что это касается прежде всего меня.

– У тебя просто мания какая-то. Ты стал чересчур мнительным, Атилиу, – как всегда защищалась Элена. – Нет никакой тайны, она тебе просто мерещится.

– Нет, если бы мне это лишь мерещилось, ты бы так не нервничала. И не убегала бы чуть свет из дома, чтобы лишний раз не поговорить со мной.

– Но ты так часто заводишь речь об этой несуществующей тайне, что я невольно начинаю нервничать. Более того, меня это уже просто пугает. Я не заслужила такого недоверия!

– Однако всем своим поведением ты доказываешь обратное. Мое недоверие к тебе только усиливается. А моя любовь к тебе сильно поколеблена. Признаюсь, я даже звонил Сезару, хотел с ним поговорить, но он уехал за границу. Доктора Моретти тоже не оказалось в Рио. Поначалу меня это огорчило, а потом я опомнился. Мне надо не у посторонних людей спрашивать, что произошло в ту злосчастную ночь, а у тебя – моей жены! Ты, и никто другой, должна мне рассказать все!

Элена сделала вид, что обиделась, и попросту перестала разговаривать с Атилиу. Он тоже вскоре умолк. Так они и уснули – молча.

А утром, едва рассвело, Элена ушла из дома и бродила по пляжу до тех пор, пока Атилиу не уехал в офис.

Затем поднялась в свою квартиру, понянчилась какое-то время с Марселинью, поговорила с Эдуардой и медленно поплелась в студию.

А к Эдуарде вскоре приехал Марселу – без какого-либо предупреждения.

– Прости, что не позвонил, – сказал он виновато. – Я боялся, что ты не разрешишь мне приехать. А так я уже здесь, и, надеюсь, ты меня не выставишь за дверь?

– Нет, конечно, – улыбнулась Эдуарда. – Пойдем, посмотришь на нашего сыночка.

– Я сначала помою руки. А то ведь прямо с улицы! Ты разрешишь мне взять его на руки?

– Но ты же – отец!

– Тогда я мигом! – обрадовался Марселу.

Потом он осторожно, бережно держал малыша на руках, боясь ненароком сделать ему больно. И все вглядывался в него, отыскивая не сходство с собой, как это бывало прежде, а, впервые по-настоящему знакомясь с ним.

– По-моему, у него умненькие глазки. Ты не находишь?

– Доктор Жайме говорит, что он очень наблюдательный мальчик, – с гордостью доложила Эдуарда.

– Как это – наблюдательный? – не понял Марселу.

– Ну, бывают дети рассеянные, а наш, наоборот, все фиксирует, мотает на ус. Вот мы сейчас с тобой разговариваем, а он смотрит так, будто понимает, что речь идет о нем.

– Сын, я тобой горжусь! – восторженно произнес Марселу.

– А еще Жайме сказал, что Марселинью начнет говорить раньше положенного срока!

– Да? А ну-ка, Марселинью, скажи: папа! Па-па!

– Ты слишком многого от него хочешь, – рассмеялась Эдуарда. – Потерпи еще некоторое время.

– Ладно, потерплю. А давай свозим его в зоопарк, раз он такой наблюдательный! Наверно, ему будет интересно посмотреть на животных.

– Нет, еще слишком рано, – возразила Эдуарда. – Он может испугаться.

– Не думаю. Ты же смелый парень, Марселинью? Ой, смотри, он ко мне обернулся и встретился со мной взглядом!

– Да, это наш сынуля уже умеет делать, – подтвердила Эдуарда, а Марселу сокрушенно покачал головой:

– Сколько же я всего пропустил! Мой сын растет вдали от меня. Так не может больше продолжаться, не должно!.. Ты обдумала мое предложение?

– Пока я не готова дать тебе ответ, – честно призналась Эдуарда.

– Но ты можешь хотя бы вернуться в свою квартиру? Там мы сможем чаще встречаться и нам будет легче снова поверить друг другу.

– Я подумаю и над этим, – пообещала она.

В офис Марселу приехал, ощущая себя самым счастливым человеком на свете, о чем и поспешил сообщить встретившемуся ему Атилиу:

– Перед тобой – счастливый отец, который только что нянчил своего сына!

– Ты был у Эдуарды? – заинтересовался Атилиу. – Она тебе ничего не говорила о нашей с ней беседе?

– Нет, а в чем дело? – насторожился Марселу, полагая, что Эдуарда делилась с Атилиу своими соображениями насчет возможного примирения.

– Да понимаешь, я и сам толком ничего не знаю… Скажи, в ту ночь, когда родились наши дети и мы с тобой были в роддоме, ты не заметил чего-либо странного, необычного? Может, что-то привлекло твое внимание?

– Нет, я ведь приехал туда позже всех. А почему ты об этом спрашиваешь?

– Потому что в ту ночь там случилось что-то ужасное. Я в этом, уверен.

Марселу посмотрел на Атилиу с испугом, опасаясь, то тот сошел с ума от горя.

– Прости, Атилиу, что напоминаю, но в ту ночь… умер твой сын.

– Я не это имел в виду. Там произошло еще что-то, чего мы не знаем – ни я, ни ты, ни Эдуарда. От нас это скрывают!

– Кто?

– Элена, Виржиния, Сезар. Не исключено, что в этой компании находится и Моретти.

– В таком случае речь наверняка может идти о врачебных ошибках, из-за которых умер твой сын, а Эдуарда стала бесплодной, – высказал предположение Марселу.

Атилиу на секунду задумался и тотчас же отверг это предположение:

– Но какой смысл делать из этого тайну? Зачем Элене осложнять отношения с дочерью и мужем ради двух бездарных врачей? Нет, там случилось что-то другое! Я понял это по обрывочным фразам Сезара и Виржинии, по странному поведению Элены. Видимо, ей есть что скрывать. И ключ к разгадке – в Элене!

– Ты говоришь какие-то страшные вещи, Атилиу! – не удержался от замечания Марселу. – Даже не верится, что все это может быть правдой.

– Я не хочу тебя пугать, просто делюсь своими сомнениями, – ответил Атилиу. – Потому что случившееся в ту ночь имеет какое-то отношение ко мне, к тебе и к Эдуарде. Если от нас что-то скрывают, значит, мы и есть главные заинтересованные лица.

Весь следующий день после своего печального открытия Бранка ломала голову над тем, как проникнуть в квартиру Изабел, а потом решила действовать не мудрствуя лукаво. Подкупила консьержа, у которого хранились запасные ключи от всех квартир того дома, где жила Изабел, и – путь к драгоценностям был открыт.

Верная, надежная Роза была рядом, не менее надежной Ромеу ждал в машине за углом, и теперь Бранке оставалось только провести завершающий этап операции.

Ключ, с виду замысловатый, легко вошел в скважину замка, тяжелая дверь отворилась без шума.

Бранка вошла в квартиру соперницы решительно, подогреваемая азартом, свойственным всем кладоискателям. А Роза, наоборот, дрожала от страха, и сердце у нее билось так гулко, что она то и дело принимала его удары за чьи-то шаги на лестнице или в прихожей.

Бранка подбадривала ее: мол, не дрейфь, мы сюда пришли не воровать, а восстанавливать попранную справедливость. Но Розе вдруг пришло в голову, что Изабел могла установить камеру слежения. Бранку же и это не смутило. Повернувшись во все стороны, она приветливо помахала рукой гипотетическому наблюдателю:

– Ау! Где тут камера? Изабел, это мы! Привет, дорогая!

– Ну и самообладание у тебя! – восторженно заметила Роза, и ее страх тоже понемногу стал развеиваться.

А Бранку обуял настоящий кураж.

– Я считаю, мы должны насладиться каждой минутой нашего пребывания здесь, – заявила она. – Давай посмеемся над этой аферисткой, ведь она наверняка надо мной смеялась! Ха-ха-ха!.. Изабел, ты слышишь?.. Роза, ты тоже посмейся!

Роза, однако, сумела вымучить из себя лишь некое подобие улыбки, сказав:

– Я никогда не любила Изабел! Потому что она смотрела на меня свысока.

– Ну так воспользуйся случаем и посмейся! – поощрила ее старания Бранка. – Давай похохочем над ней, чтобы наш смех отпечатался на стенах, а потом долгими страшными ночами отдавался эхом в ушах Изабел!

Совсем расшалившись, она плюхнулась на кровать Изабел и с удивлением отметила:

– Надо же, какой мягкий матрас! Ты сядь, Роза, сама убедись!

– По-моему, ничего особенного, – заключила та, присев на краешек кровати.

– А ты знаешь, какой матрас у меня и Арналду? Твердый как камень! Я ненавижу наш матрас, а этот мне нравится. Прелесть!

– Извини, но тогда зачем вы его покупали? – задала резонный вопрос Роза.

– Из-за Арналду! У него, видите ли, проблемы с позвоночником! Возраст такой – тут болит, там болит!

– И у вас ортопедический матрас?

– Я бы сказала: дважды ортопедический. У меня по утрам все тело ломит! Ты можешь представить, какие муки я зря терпела из-за этого старого кобеля? А здесь, в логове волчицы, у него, значит, позвоночник не болит, если он нежится на таком мягком матрасе. Может, она его вылечила? Будь ты проклята, Изабел! Чтоб у тебя нос вырос, как у попугая!

Бранка была так перевозбуждена, что Розе подумалось, не забыла ли ее подруга, зачем сюда пришла.

– Прости, но не пора ли нам заняться делом? – напомнила ей Роза.

– Да-да, – очнулась Бранка. – Пора!

Поиск драгоценностей они начали с платяного шкафа. Причем Бранка вынимала оттуда одно платье за другим, ощупывала его и обратно не вешала, а бросала тут же, на пол.

– Зачем ты это делаешь? Нам же потом трудно будет все развесить по своим местам, – сказала Роза, на что Бранка снова расхохоталась:

– А мы не будем ничего убирать! Пусть она сама повозится в этом разоре! Чем больший беспорядок мы устроим, тем лучше.

От платяного шкафа они перешли к бельевому, затем – к секретеру, безжалостно вытряхивая содержимое ящичков на пол.

Но никаких украшений там не было. Такая же участь постигла и книжный шкаф – с тем же результатом.

В квартире уже все было перевернуто вверх дном, а искомые сокровища все не находились.

– Неужели эта гадюка и тут меня обманула? – высказала сомнение Бранка. – Говорила, что хранит свои цапки в шкафу, а их там нет! Может, их нет и вообще в квартире?

– Мы еще не обследовали кухню. Пойдем туда, – подала идею Роза.

– Думаешь, надо искать в холодильнике?

– А чем черт не шутит!

Но в холодильнике хранилось то, чему и должно там храниться, – продукты.

Перелопатив все на кухне, разбив пару чашек и не найдя драгоценностей, кладоискательницы вернулись в спальню.

Бранка вновь уселась на кровать, посетовав:

– А это, оказывается, нелегкое занятие – рыться в чужих вещах. Я ни разу в жизни так не уставала, как сейчас. Теперь буду с сочувствием относиться к квартирным ворам.

– Ты забываешь, что у них есть своя эффективная технология. Уж они-то знают, где искать! – заметила Роза.

– Но мы ведь, кажется, обыскали все? Или нет?.. Разве что в матрасе не рылись…

Произнеся это, Бранка резво вскочила с кровати и принялась разбрасывать подушки, одеяло, матрас…

– Есть! Нашла! – воскликнула она, извлекая из-под матраса увесистую дамскую сумочку. – Тяжелая! Много же эта гадина успела награбить!

– Ты сначала посмотри, что там в сумке, – посоветовала Роза.

– Да я не могу ее открыть. Она заперта на ключ. Ладно, дома откроем. Пойдем, теперь нам здесь больше нечего делать.

– Хоть бы никто не увидел, как мы отсюда будем выходить, – дрожащим голосом произнесла Роза, которую опять охватил страх.

– Нашла о чем беспокоиться! – беспечно ответила Бранка. – Я ничего не украла и не собираюсь прятаться. Даже напишу сейчас записку!

Отыскав чистый лист бумаги, она размашисто написала на нем:

«Я взяла свое.

Бранка».

– Нет, ты все же сумасшедшая! – выразила изумление Роза. – Это же прямое вещественное доказательство для полиции! Что, если Изабел пойдет туда? Ведь, по сути, она не украла эти драгоценности, а получила их в подарок от Арналду.

– По брачному контракту я имею такие же права на владение всем нашим имуществом, как и он. Так что тут не все так просто, – пояснила Бранка. – И вообще, пусть Арналду сам с ней объясняется!

Квартиру Изабел она покинула с легким сердцем, а когда, наконец, добравшись домой, вскрыла сумку, то ахнула:

– С ума сойти! Это же целое сокровище! Я и предположить не могла, что Арналду настолько глуп. Ни один мужчина не выложил бы ради Изабел такие деньги! Хорошо хоть нашел себе любовницу под боком, а то представляешь, Роза, чего я могла навсегда лишиться?

Ошеломленная Роза не могла вымолвить и слова только глядела во все глаза на это сверкающее великолепие. А Бранка в отличие от нее тараторила без умолку:

– Если тут есть ее личные украшения, то я их верну. Но это сомнительно, потому что я прекрасно помню, какую дешевку она носила до того, как накинулась на моего идиота.

– А вдруг Изабел и вправду сунется в полицию? – вновь обрела дар речи Роза. – Ведь потеряв такое богатство, можно пойти на все, чтобы его вернуть.

– Да, она не оставит эту пропажу без внимания, – согласилась Бранка. – Но зачем ей идти в полицию, если она знает, где искать? Уверяю тебя: она примчится сюда! И потеряет не только драгоценности, но и работу. А любовника пусть оставит себе, я возражать не стану.