"Алекс Бор. Фабиола ("Звездные войны". Эпизод 135-й)" - читать интересную книгу автора

переборы гитарных струн, а затем и негромкий голос самого Яна.
Она не прислушивалась к словам песни - это ей было сейчас не нужно.
Слова не имели никакого значения - только интонации. Тихие, душеные
интонации, вселявшие уверенность в опустевшую душу.


Фабиоле, как и всему экипажу, нравились песни Яна. Сам Ян говорил, что
не все песни сочинил он сам, многие написали его друзья, о которых,
впрочем, он предпочитал не распространяться. Как и о том, откуда он сам
родом.
Когда к Яну приставали с расспросами, он сразу замыкался в себе, как бы
надевал глухой колючий кокон, и его черные, как космическая пустота глаза
наливались страданием и такой невыносимой болью, что даже у самого
черствого человека начинало ныть сердце. Фабиола не была черствым
человеком, она была женщиной, которой Ян нравился, и он был ее
подчиненным, за которого она отвечала. Но даже она не знала всего прошлого
Яна - кроме того, что он сам счел нужным о себе рассказать.
Иногда Ян надолго запирался в своем кубрике, отключая корабельную
связь, и только тихо плакала его гитара. В такие минуты Фабиола, которая
была способна физически ощутить душевную боль своего юного подчиненного,
освобождала его от вахты до тех пор, пока к Яну не возвращалось прежнее
расположение духа, и он не становился прежним весельчаком и балагуром.
Лишь недавно Фабиола поняла, почему Ян так часто замыкался в себе,
когда его начинала расспрашивать о прошлой жизни. Поняла, когда услышала
одну песню Яна, которую он прежде никогда не исполнял.
Три недели назад "Робингуд" пришвартовался к "Макромегасу" - одной из
сотни стационарных военных баз, разбросанных по Галактике, и Фабиола
отпустила экипаж в увольнение.
Они все вместе сидели в каком-то баре, потягивали холодное пиво,
балагурили. Ян, который никогда не расставался с гитарой - даже когда
стоял на вахте, - задумчиво провел ладонью по натянутым струнам. Полились
негромкие звуки, которые заполнили все пространство маленького бара.
В баре было немноголюдно: кроме "робингудовцев" - еще шесть человек в
форме милитаров. И маленький, похожий на подростка, прыщавый бармен, с
морщинистым лицом и вороватыми глазенками. Бармен не понравился Фабиоле -
от него за версту воняло Департаментом Галактической безопасности, а
Фабиола испытывала сложные и противоречивые чувства к людям из Конторы.
Проще говоря - не любила их...
Как только зазвучала музыка, разноголосый гул стих, и Ян негромко запел:
В полнеба огонь, в полнеба звон, Сбегаются люди со всех сторон,
Пронзают воздух мольба и стон, Взвилась от испуга стая ворон, Взвилась и
летит над морем огня, Прощай, умирающая Земля!
Ян пел не профессионально, но, что называется, по-настоящему. Душой, а
не голосом. Фабиола заметила, как заблестели металлом его глаза, и Ян
рванул струны с такой силой, что Фабиола испугалась, что он испортит
гитару.
Ян зажмурился, и из его души вырвались заключительные аккорды:
А мы на земле -ты и я.
Завтра вороны вернутся назад, И станут у трупов клевать глаза, Глаза, в
которых застыла слеза, И пеплом будут лежать образа...