"Викинг" - читать интересную книгу автора (Гулиа Георгий Дмитриевич)XXКари снова увидел Гудрид. Тоже совершенно случайно. Он плыл по фиорду. Вдоль берега. На лодчонке, которую обычно привязывают к большой. Солнце светило сразу с двух сторон: сверху и снизу, со дна фиорда. Погода была теплая, земля до последнего клочка покрылась зеленью – очень зеленой. И меж кустов мелькнула она. Это было недалеко от ее дома. Гудрид собирала ранние цветы. На голове у нее был венок: желто-белый. Он бросил весла, лодка скользила бесшумно по гладкой воде небесного цвета. Гудрид взглянула на лодку, улыбнулась. Да, он приметил ее улыбку, хотя улыбка была едва уловимой. Не надо было даже повышать голос, чтобы слышать друг друга. И он окликнул ее. Она сделала вид, что очень удивлена. – Далеко ли собрался, Кари? – спросила она. Он не понял ее. Наверно, оттого, что обомлел. . – Ты не слышишь, Кари? Нет-нет, он все слышал. Он сказал: – Я плыву туда.. – И указал на нос лодки, Это ясно и без его жеста: корма же всегда бывает сзади, а плывут по носу. Гудрид рассмеялась и сказала: – Наверное, Кари, ты замечтался. Твои мысли где-то далеко. – Да, – признался он, притормаживая веслом движение лодки. – О чем же они? Кари вообще не умел врать. Тем более – сказать неправду милой Гудрид. Он признался, что очень озадачен неким происшествием… – Каким же, Кари? – Гудрид шагала вдоль берега по движению лодочки. Кари рассказал – очень коротко – про то, как бились вчера на Форелевом ручье Фроди, Ульв и их братья. – Кого-то из них наверняка нет в живых, – заключил Кари. – А что ты там делал? – Ничего. – Разве так бывает, чтоб мужчина ничего не делал? Кари задумался: сказать ли правду? А не сказать – нельзя. Нечестно. Следовало бы вовремя прикусить язык. Но теперь – делать нечего. И тем не менее он твердо решил не выдавать хотя бы Тейта. Кари сказал так: – Я брел лесом. И вдруг увидел, как на Форелевом ручье бьются люди. Смертным боем. – Ты попался им на глаза? – Наверное, нет. – Это хорошо, Кари. Незачем лезть в чужие дела, особенно когда тебя об этом не просят. Всего пятнадцать зим этой Гудрид, а говорит, словно зрелая, опытная. Должно быть, повторяет чьи-то чужие, но умные слова. – Да, Гудрид, незачем лезть в чужие дела. Я же не люблю, когда суют нос в мои. – Похвально, Кари. Тебе двадцать? Или больше? – Двадцать. – Да? – недоверчиво произнесла Гудрид: Кари выглядит старше. – Твоя мать знает это не хуже моей, – сказал Кари. – Ведь мы с вами живем рядышком. Гудрид ничего не сказала, нагнулась, сорвала цветок и присоединила его к своему букету, Речь его иссякла. Что бы еще сказать? Попросить, чтобы она никому ни слова про битву на переправе?.. – Гудрид, сделай одолжение… Она остановилась, весело посмотрела на него, и душа у Кари ушла в пятки. – Говори, Кари. – Я тебе рассказал большую тайну. Она не только моя. Но еще одного человека. И этот человек просил никому не говорить о том, что мы видели. – Даже мне? – Об этом не было разговору. Просто – никому. Девушка тряхнула косами – они были толщиной с корабельный канат из пеньки. – Я ничего не видел, Гудрид, – продолжал Кари. – Так наставил меня тот человек. – Тейт, что ли? Право же, колдунья эта Гудрид! Она, кажется, все знает, все понимает… Бессмысленно было скрывать, и он сказал: – Да, Тейт. Гудрид отыскала в высокой траве еще несколько цветов. – Хорошо, Кари. Это не узнает никто, если только мы с тобой одни. Кари вздрогнул. Как так – одни? Кто же здесь третий?.. Может, за кустами скрывается кто-то?.. – Нет, – сказала Гудрид, – мы одни. Но ведь существуют еще и боги. – И она указала на воду, на деревья, на небо… У Кари полегчало на сердце. – Это не в счет, – сказал он. – О́дин знает все и без моего признания. – Это правда, – сказала Гудрид. – Прощай, Кари, мне надо домой. Он приналег на весла. |
||
|