"К.Борджиа. 11 дней и ночей " - читать интересную книгу автора

ней кто-то наблюдает. Внимание прохожих было не в счет. Может, это ей только
так казалось, но Стефания готова была поспорить с кем угодно, что фотограф
уже высматривает ее из окна "студии". В телевик ли фотоаппарата или в
полевой бинокль - она ощущала этот взгляд. Но ведь он никогда ее не видел!
Хотя... Дот довольно подробно описала ее по телефону.
Во взглядах фотографов, привыкших работать с женской натурой, есть
что-то магнетическое. Наташа, прошедшая в свое время неплохую школу в
России, считала, что человек с фотоаппаратом - все равно что врач. Стефания
никогда так не думала. Всякий мужчина старается выбирать профессию или хобби
по душе, чтобы оно в той или иной мере отвечало его жизненным запросам.
Скульпторы или художники, если только они не прячутся цинично за натюрморты,
церкви и прочие "предметы", ищут живую натуру. Творческий акт для них -
Стефания была в этом уверена - понятие гораздо более широкое, чем создание
конечного результата. Многим бывает важнее процесс, будь то лепка, живопись
или фотографирование. Фотографы в душе распутны - это заключение она давно
уже взяла на вооружение. И чем чаще подтверждал его опыт, тем охотнее она
шла на общение с этими странными людьми. Наверное, потому, что сама была
странной и распутной. В душе.
Вот и дом, вот и вход, вот и лифт. Небоскреб был старый и не такой уж
по нынешним временам высокий. Лифт лязгал металлическими решетками, дверцы
открывались и закрывались вручную, пол проседал, а когда кабина шла вверх,
было слышно, как трутся и поскрипывают тросы. Стефанию эта допотопность
многих нью-йоркских построек не переставала забавлять. Однако теперь цель
была так близка, что пришло время сосредоточиться.
Кабина стала.
Стефания распахнула дверцы и увидела через решетку, что с тех пор, как
она его помнила, помещение претерпело разительные изменения.
Исчезла вся мебель. Огромные окна зияли, лишенные занавесок. Зато
повсюду теперь сидели, стояли и лежали невозмутимые манекены, куклы в
человеческий рост, лысые, пластмассовые, с режущими глаз следами стыков в
самых неподходящих местах и все до одного - мужские. Одни стояли,
прислоненные крепкими затылками к колоннам и стенам, другие застыли на
подобиях кресел в позах астронавтов, вышедших в открытый космос, третьи
валялись прямо на полу, как будто их случайно уронили и забыли поднять.
Невдалеке от лифта, посреди обширного пространства, условно
ограниченного тремя колоннами, стоял голубой, с низкой спинкой диван в белый
цветочек.
Стефания робко вышла из лифта и была приятно обрадована тем, что пол
под изящными туфельками чисто подметен и свежевымыт. Запустение и хаос были
ложными.
Она огляделась.
Никто ее не встречал, никто не протягивал к ней влажных рук и не
говорил, как она замечательно выглядит. Ей давали время на то, чтобы как
следует осмотреться.
За неимением ничего лучшего, Стефания приблизилась к дивану. Не успела
она, однако, сесть на него, как из висевших тут же динамиков раздался
приятный мужской голос.
- Доброе утро, Стефания. Спасибо за точность. Все уже готово, и мы
можем приступать.
- Вы не хотите поздороваться со мной по-человечески? - задиристо